Русские на архипелаге ли галли. Удивительный остров-дельфин (ли галли) Остров нуриева в италии

Группа островов Ли Галли знакома всем, кто ходил на яхте по Салернскому заливу. С самого утра сюда стягиваются катера с романтичными парочками, парусники, сверкающие полированными боками, и моторки с тонированными стёклами, чьи владельцы предпочитают держаться подальше от чужих глаз. Всех манит чистейшая бирюзовая вода, вид на Позитано и что-то необъяснимое, что кроется в этих скалах, очертания которых напоминают лежащую на волнах сирену.

За эту красоту мы, вероятно, должны благодарить Одиссея. Мифические сладкоголосые хищницы квартировали на другом острове неподалёку от Ли Галли , вели скромную жизнь и знали своё ремесло – приманивали песнями моряков, которые, утратив волю, вели корабли прямо на скалы и погибали.

Когда хитроумный Одиссей залил воском уши своей команде и преспокойно прошёл мимо сирен, они не смогли перенести такого пренебрежения и с горя утопились. Их тела образовали скалистые острова.

Сегодня лодки не могут причалить к Ли Галли по другой причине – это частная территория, и немногим известно, что острова являются самым «русским» уголком Италии .

В конце 1910-х годов к берегу пристала лодка с писателем Михаилом Семёновым, обосновавшимся в , и его гостями Сергеем Дягилевым и молодым хореографом Леонидом Мясиным, который позже так описывал свои впечатления: «Острова принадлежали местной семье Парлато, использовавшей их только для весенней перепелиной охоты. Мы взяли лодку и отправились на серый каменистый остров, на котором не было никакой растительности, кроме опалённых солнцем кустарников. На расстоянии распростёрся залив Салерно, и в целом вид вдоль моря был великолепен. К югу располагался Пестум, на северной стороне – три высокие скалы острова Капри. Я чувствовал, что здесь мог бы найти уединение, в котором нуждался, откажись я от изнуряющего давления избранной мною карьеры. Я решил, что однажды куплю Ли Галли и сделаю его своим домом».

Переговоры с семьёй Парлато продолжались несколько лет, поскольку многочисленные родственники не могли сговориться о цене. Когда в 1922 году Мясин наконец приобрёл Ли Галли, о нём говорили как о том «сумасшедшем русском, который купил каменный остров, где могут жить только кролики».

Местная префектура доложила в Рим, что «цель покупки Мясина установить не удаётся. Острова ни для чего не пригодны». Однако у хореографа были большие планы – восстановив дозорную башню XIV века, он устроил в ней апартаменты с большим репетиционным залом на втором этаже, украшенным колоннами каррарского мрамора, с полом из сибирской сосны и мезонином для квартета. Мясин разбил террасные сады с плодовыми деревьями и виноградом и засадил пустынный остров соснами и кипарисами.

В 1937 году на Ли Галли гостил архитектор Ле Корбюзье, которого Мясин уговорил взяться за строительство виллы Джованни на другой оконечности острова. Поскольку она позднее перестраивалась несколькими владельцами, сегодня в её архитектуре трудно распознать признаки функционализма, они заметны лишь в планировке комнат.

На первом этаже архитектор расположил технические помещения и кухню, на втором, с видом на Капри , – просторные гостиные и кабинет, а на тенистой стороне с видом на – спальни. Леонид Мясин потратил 50 лет, чтобы превратить пустыню в райский уголок. Он задумал сделать Ли Галли центром художественной жизни. Его гостями были многие знаменитости, включая Кокто, Пикассо, Дягилев, но в полной мере осуществить свои планы Мясину не удалось. Следующим владельцем в конце 1980-х годов стал Рудольф Нуриев .

Журналистам Нуриев рассказывал, что он намерен основать здесь балетную школу: «Это мой остров и дом всей моей жизни, который значит для меня даже больше, чем парижский. Я всегда помню о нём, думаю, что нужно поменять или починить. Я хочу сохранить мебель Мясина и его сувениры в башне. Остров должен ожить. Сюда смогли бы приезжать Мерс Каннингхэм и Глен Тэлей, а также танцовщики, чтобы учиться, развивать хореографию, преподавать. Я уже купил множество матрасов». И в то же время: «Я не хочу никого принимать на острове, пока всё не будет в полном порядке».

Поначалу Нуриев с рвением занялся обустройством своих владений. Он выложил гостиные и спальни на вилле Ле Корбюзье шестигранными марокканскими плитками и турецкими изразцами и начертал свое имя и обращение к Аллаху арабской вязью над входом в дом, выписал кабинетный рояль Artmann, который доставили сюда вертолетом, – он и по сей день остаётся на том же месте. Он также купил позолоченную ванну в Париже, которую доставили на острове опасно размахивая с вертолета. Однако хозяин бывал на Ли Галли лишь наездами, и за 2–3 дня мало что успевал.

В те годы к острову прибывали многочисленные лодки, но главным образом чтобы увидеть легендарного танцовщика. Нуриев даже выступил с протестами в итальянской прессе, потребовав прекратить подсматривать за ним. Однако журналисты ответили, что куплены острова, но не море.

Тогда вспыльчивый и эксцентричный Нуриев стал принимать солнечные ванны и купаться в чём мать родила. Вскоре его здоровье сильно ухудшилось. Пьетро, смотритель острова вот уже более четверти века, вспоминает последний визит Рудольфа: «Он приехал в августе, стояла сильная жара. Но меня прошиб пот при одном его виде: Нуриев был в меховой накидке - его знобило». Он приехал, чтобы попрощаться с Ли Галли.

В 1984 году в крови танцора был обнаружен ВИЧ. Болезнь прогрессировала и Нуреев скончался от осложнений СПИДа 6 января 1993 года недалеко от Парижа.

Новый владелец - отельер из Сорренто Джованни Руссо - приобрёл остров в декабре 1994 года у Фонда Рудольфа Нуриева. Большая часть движимого имущества – великолепная коллекция произведений искусства и мебели – была продана по рекордным ценам на аукционах Christie’s в Лондоне и Нью-Йорке.

Руссо удалось вернуть на остров лишь несколько вещей – держатели для факелов у входа в башню, кабинет и несколько зеркал. Но главное – он довершил то, что не успели окончить прежние хозяева: привёл в порядок сад, полностью отделал дома и построил ещё одну, белую виллу.

При помощи своей подруги Николетты он создал артистичный интерьер. На первом этаже в дозорной башне разместились просторная кухня и столовая, на втором, в репетиционном зале, – гостиная с выложенным изразцами камином и коллекцией миниатюрных копий яхт, от катера Riva до купленного у лондонского антиквара русского речного парохода «Александрия».

Старый морской фонарь приспособлен в качестве лампы, а в мезонине стоит ударная установка: «Когда-то я играл на барабанах, но теперь большей частью произвожу ужасный шум, когда остаюсь в доме один, даже собаки убегают», – шутит синьор Руссо.

Вилла Ле Корбюзье , чьи лазурные стены спорят по интенсивности цвета с морем за окном, стала вместилищем редкостей, вроде седла для слона, приспособленного в качестве столика, мощного бинокля с военного корабля, мебели, инкрустированной перламутром, зеркал в рамах из ракушек, коралловых букетов, местной керамики и муранского стекла. На парных книжных шкафах стоят два античных кратера, вероятно, принадлежавшие ещё Мясину. Раз в полгода их навещает инспектор комитета по охране культуры, чтобы проверить состояние ваз.

Намекая на свою фамилию, синьор Руссо говорит, что является третьим русским на этом острове: «Я стараюсь продолжить традицию и сохранить дух места. Без русских здесь ничего бы не было, и я искренне верю, что остров принадлежит России. Как у нас принято говорить, мы не продаёмся, но никогда нельзя знать, кто захочет купить. Может быть, появится четвёртый русский с предложением, от которого нельзя отказаться».

Остров впервые за многие годы можно арендовать целиком на неделю. Цена по запросу- [email protected] Обычно летом в разгар сезона, остров стоит 130 тысяч евро в неделю. В остальные месяцы, только 100 000 евро.

Острова Li Galli, побережье Амальфи, Италия. Красота, настоящий шедевр природы.

Ли Галли, известные также как Ле Сиренузе, - это небольшой островной архипелаг.

Название Сиренузы происходит от мифологических сирен , которые по преданию в древности обитали на островах.

Говорят, в античные времена на Ли Галли жили сирены, самыми известными из которых были Парфенопа, Ликозия и Лигея. Одна из них играла на лире, другая на флейте, а третья – пела. В 1-м веке до н.э. их упоминал греческий географ Страбон. В древности сирен описывали как созданий, имевших тела птиц и головы женщин, а в Средние века они превратились в русалок. Кстати, современное название архипелага – Ли Галли – имеет отношению к птичьим формам тел сирен, поскольку означает «курицы».

В 1919-м году остров увидел Леонид Мясин, русский хореограф и танцовщик, который тремя годами позднее купил его и начал превращать в частную резиденцию. Первым делом Мясин отреставрировал Арагонскую башню и сделал ее постоялым двором с танцевальной студией и театром под открытым небом. К сожалению, этот театр был уничтожен во время шторма. Также Мясин при помощи дизайнера Ле Корбюзье построил на Галло Лунго виллу, из спален которой открывался чудесный вид на Позитано. Здесь же были огромные террасные сады с видом на мыс Пунта Ликоза и остров Капри.

После смерти Мясина остров в 1988-м году приобрел другой русский танцовщик – Рудольф Нуреев , который провел здесь последние годы своей жизни. Он заново обставил виллу в мавританском стиле и украсил интерьеры черепицей из Севильи. После смерти Нуреева, в 1996-м году остров выкупил Джованни Росси, владелец гостиницы из Сорренто, который превратил виллу в отель.

Как-то раз русский хореограф Мясин из труппы Дягилева, гостивший в Позитано (Италия) на вилле у своего друга Михаила Семенова (которого местное население прозвало русским сумасшедшим, потому что выпивал он уже с утра, устраивал шумные богемные вечеринки и любил ходить голым) , открыл окна и увидел вдалеке 3 торчащие из воды скалы. Это были необитаемые острова Ли Галли. Запали они Мясину в душу, и он их купил. Его тоже за столь странный поступок посчитали сумасшедшим. Ну кому нужны необитаемые скалы?
Но Мясин построил виллу на одном из островов, оборудовал зал для репетиций, и даже намеревался построить здесь театр. Острова ожили и стали центром притяжения богемы. Позже Мясин скажет, что острова были его источником вдохновения, так необходимого для творческой души.
После его смерти острова купил Нуриев, и переоборудовал дом в роскошную виллу в мавританском стиле.
Вот если Мясина уже местная публика не помнит или помнит плохо, то Нуриева здесь помнят хорошо. С кем бы здесь,в Позитано, не завязывался из местного населения разговор, все сразу спешат просвятить про Ли Галли и Нуриева. Нуриев тоже шокировал народ, потому что любил, после бокала шапманского, сбрасывать набедренное полотенце и плавать с лодки голым.
Уже после смерти великого танцора острова купит предприниматель Джованни Руссо, что с итальянского переводится как Иван Русский. Руссо переоборудовал виллу в отель, и сегодня можно пожить недельку в нем за очень приличную сумму.

Островами можно любоваться издалека, например, из близлежащего богемного городка Позитано. Или подъехать на катере, остановиться в нескольких метрах от островов и искупаться.

С островами тесно связан один мифологический сюжет.
Ли Галли считаются островами, на которых жили три сирены: Лигея, Левкосия и Партенупе. Сирены — это существа, изначально птицы с женской головой (это только в Средневековье сирен стали изображать русалками с рыбьим хвостом), завлекающие проходящие мимо корабли своим чудным пением и способствующие их гибели.
Это здесь, по легенде, мимо островов Ли Галли, плыл Одиссей, когда, предупрежденный прорицательницей Цирцеей об опасности сирен, приказал привязать себя к мачте, а команде залепить уши воском. Таким образом Одиссей миновал опасность, а три сирены от отчаяния бросились в море.
Плавать они не умели (они же пернатые), а потому утонули. Море вынесло сирену Партенопе на место, где возник Неаполь (Неаполь вначале так и назывался — Партенопе) и Неаполитанский залив. Другую, сейчас не вспомню которую — Левкосию или Лигею — море выбросило на место, где возник Салерно и Салернский залив. И наконец третья оказалась выброшенной на мыс Пунта Кампанелла, на самый кончик Соррентийского полуострова, разделяющий оба залива. Вот такая у сирен судьба, раскидало их по Тирренскому морю, поэтому в этих местах и по всему Амальфитанскому побережью, от Позитано до Амальфи, вы наталкиваетесь на изображения сирен повсюду — на керамике, на посуде, на домах, на цветочных горшках. Везде. Это берег сирен.
Даже знаменитый в Позитано отель Le Sirenuse взял себе в эмблемы сирен. Но мне нравится их интерпретация: Они изобразили сирен как хранительниц домашнего очага. Правда же лучше, чем корабли разбивать?

Ли Галли, известные также как Ле Сиренузе, - это небольшой островной архипелаг, расположенный у побережья Амальфитанской Ривьеры
Название Сиренузы(«Обитель сирен») происходит от мифологических сирен
Архипелаг состоит из трех главных островов - Галло Лунго, имеющего форму полумесяца, Ла Кастеллучча, также известного как Галло дей Бриганти, и практически круглого Ла Ротонда. Ближе к побережью находится четвертый остров - Иска, и, наконец, между Ли Галли и Иской лежит скалистое обнажение Ветара

Это остров Сиренузе в виде дельфина из архипелага Ли Галли («Петухи»), расположенного недалеко от побережья Амальфи в Южной Италии, между Капри и Позитано.Ли Галли Теперь остров наполнен курортами и гостиницами.
Бюджетников просят не беспокоиться и не морочить голову - здесь очень эксклюзивный отдых и "пахнет", сами понимаете, десятками тысяч евро. Поэтому сэкономим и посетим остров ТАК:

За эту красоту мы, вероятно, должны благодарить Одиссея. Мифические сладкоголосые хищницы квартировали на другом острове неподалёку от Ли Галли, вели скромную жизнь и знали своё ремесло - приманивали песнями моряков, которые, утратив волю, вели корабли прямо на скалы и погибали. Когда хитроумный Одиссей залил воском уши своей команде и преспокойно прошёл мимо сирен, они не смогли перенести такого пренебрежения и с горя утопились. Их тела образовали скалистые острова.
Поэтому в очертаниях которых кто-то видит лежащую на волнах сирену, а не дельфина.

На главном острове архипелага - Галло Лунго - некогда находился монастырь, а позже - тюрьма. Во время правления Карла II Неаполитанского в конце 13-го - начале 14-го веков побережье Амальфи очень часто подвергалось нападениям пиратов. Для предупреждения опасности Карл приказал построить сторожевую башню на развалинах древнеримского строения на Галло Лунго. Но поскольку денег у Карла на это не хватило, он принял предложение некоего Паскуале Челентано из Позитано, который дал денег на строительство в обмен на обещание, что именно он будет назначен смотрителем крепости. Башня, ныне носящая название Арагонской, была построена примерно в 1312-м году. На ней разместился гарнизон из четырех солдат. На протяжении столетий должность смотрителя башни переходила из рук в руки, пока с образованием Итальянского Королевства ответственность за строения на Галло Лунго не перешла к муниципалитету Позитано.

«Остров Нуреева» - так называют его туристы. На самом же деле, географическое имя совсем другое - «Архипелаг Ли Галли». Почему архипелаг, да потому, что там не один, - а целых три острова! Просто они совсем маленькие и находятся на близком расстоянии друг от друга. И расположены таким образом, что из Позитано смотрятся как один остров.

Остров - частная собственность и посетить его, как вы понимаете, можно только по приглашению владельца. А вот подплыть к нему на достаточно близкое расстояние - это пожалуйста! На большом пляже Позитано есть несколько кооперативов, предлагающих на прокат лодки разных типов.

Первыми остров прославил другой русский танцор и хореограф, Леонид Мясин, первооткрыватель архипелага Ли Галли.
Леонид Мясин уехал на запад юношей, в составе Русских балетов Дягилева, и сделал свою блестящую карьеру уже в Европе - и в Америке. На Юге Италии ему предоставлял гостеприимство литератор Михаил Семенов, живший как раз в Позитано.
Именно отсюда Мясин впервые увидел каменистые хребты Ли-Галли. На одном из них имелась башня и другие следы присутствия человека.

Предоставим слово самому Леониду Мясину.

Мясин Леонид Фёдорович
08.08.1895 - 15.03.1979 “Когда мы завершили наш сезон в Сан-Карло 1916-1917 гг. , Михаил Николаевич Семенов предложил мне остановиться у него и его супруги в их летнем доме в Позитано, в тридцати километрах южнее Неаполя. В этой крошечной рыболовецкой деревне меня очаровали побеленные домики, которые громоздились один над другим так, что создавалось ощущение какого-то горного ущелья.

Дягилев однажды сказал, что Позитано - единственная вертикальная деревня, какую он когда-либо видел, и действительно, дороги там были не чем иным, как крутыми лестницами, переплетавшимися во всех направлениях между домами. Семеновы жили на краю деревни в прелестной, преобразованной в дом мельнице.

Позитано

В первый же вечер я, случайно выглянув из окна, увидел необитаемый скалистый остров в нескольких милях от побережья.

На следующее утро я спросил о нем у Михаила Николаевича, и он рассказал, что это был самый крупный из трех островов Ли Галли, а два поменьше не видны. Острова принадлежали местной семье Парлато.Это семейство использовало их только для весенней перепелиной охоты. Мы взяли лодку и отправились на серый каменистый остров, на котором не было никакой растительности, кроме опаленных солнцем кустарников. На расстоянии распростерся залив Салерно, и в целом вид вдоль моря был великолепен.

К югу располагался Пестум, на северной стороне - три высокие скалы острова Капри. Я чувствовал, что здесь мог бы найти уединение, в котором нуждался, откажись я от изнуряющего давления избранной мною карьеры. Я решил, что однажды куплю Ли Галли и сделаю его свои домом”. Сказано - сделано. Семенов поторговался с владельцами Ли Галли,
после нескольких лет переговоров с местными властями, в 1924 году, затея увенчалась успехом.

Мясин поселился на самом большом острове, Галло-Лунго. Хотя жить там, не считая руин сарацинской смотровой башни, было особенно негде.
Местные жители говорили о нем, как о “сумасшедшем русском, который купил каменный остров, где могут жить только кролики”.
Сам Семенов тоже оставил воспоминания о легендарной покупке

.Согласно Михаилу Семенову, Дягилев был очень недоволен покупкой, сделанной его фаворитом: чуть ли не из-за этого архипелага их отношения расстроились и дорожки разошлись.

С. П. Дягилев и Л. Ф. Мясин

А из местной префектуры в Рим, в Министерство внутренних дел, сообщили, что “цель покупки Мясина установить не удается. Острова ни для чего ни пригодны”.
Мясин не раз возвращался на эти непригодные острова. Вот еще одно его свидетельство - из книги “Моя жизнь в Балете”.

“Всякий раз, когда я в последние годы был свободен от профессиональных обязательств, я все больше и больше времени проводил на островах Ли Галли, совершенствуя и сооружая все, что способствует хорошему отдыху. Не так давно я занялся реконструкцией башни XIV века и задумал построить большую музыкальную комнату на первом этаже, украшенную прекрасными колоннами из каррарского мрамора. Я также начал строить каменный коттедж на самом южном конце острова и над амфитеатром на открытом воздухе с видом на Капри.

По многим причинам острова Ли Галли играл важную роль в моей жизни. Именно там я сочинял хореографию для своих самых известных постановок, именно там родилось больше всего находок для моего учебника.

Может быть, это было причиной, почему я поддерживал Ли Галли годами, несмотря на все трудности. А они все еще существовали. В январе 1964 года на остров обрушился шторм, который частично размыл участок, приготовленный для амфитеатра. Я был на острове в это время и, увидев как огромные куски бетона с грохотом падают в море, бросился бежать. Но я не был обескуражен и решил продолжать строительство амфитеатра, который скопировал с увиденного в Сиракузах.

Анри Матисс и Леонид Мясин
Когда все работы были окончены, я задумал основать фонд, который будет поддерживать остров, как художественный центр. Таким образом, я надеялся продолжить дягилевскую традицию, когда вместе собираются молодые художники, композиторы, писатели, артисты балета и хореографы, чтобы обменяться идеями и создавать новые работы.

Леонид Мясин с сыном, тоже Леонидом — все звали его Лорка

Я уже заручился поддержкой Итальянской туристической ассоциации, и едва только у меня появятся необходимые финансовые средства, я займусь этим проектом, для которого уже придумал название: “Вечера на островах Ли Галли”.
«Он всегда казался мне чем-то большим, чем просто прибежище; он представлял в моей жизни что-то, что я еще должен открыть».
И, возможно, поэтому собственноручно помогал рабочим разбивать террасы в заброшенных виноградниках. Привозил сотни саженцев из питомников Флоренции и Рима, сажал фиговые деревья, кусты розмарина и сосны. Но ветра у побережья сильные. И каждую зиму резкий северный трамонтано уничтожал молодые слабые деревца. В итоге Мясин научился отличать сирокко от мистраля по звуку и отдал предпочтение кипарисам. Те оказались менее прихотливыми. Острова Ле Галли на полвека стали домом, убежищем для Мясина и его семьи, его творческой лабораторией, его кабинетом. Именно здесь он написал свои воспоминания «Моя жизнь в балете», именно здесь он продумывал свои искрометные постановки.

Благодаря его усилиям на острове появились электрический генератор, большой дом для приемов (вилла гранде) и маленький для размещения гостей, а также фонтаны, сад, огород и виноградники. Башню восстановили, в ней оборудовали танцевальные классы и комнаты для учеников.

Твердо решив проводить на острове как можно больше времени (как минимум все лето), танцовщик придумал себе занятие - летнюю школу танцев. Он хотел построить даже театр, но фундамент несколько раз смывало волнами.

Между работой и тихой семейной жизнью прошли годы. В середине 1930-х к Мясину заехал в гости приятель, архитектор Ле Корбюзье. Окинув профессиональным взглядом владения танцовщика, он предложил свою помощь в переделке существующих строений и благоустройстве острова.
Так на Галло-Лунго появился бассейн с фантастическим видом на другие два острова архипелага, а скромный гостевой дом превратился в аристократическую виллу. Белоснежная внутри, имеющая в качестве украшения исключительно виды из окон, она получила название “Белый дом”.

“Белый дом”

Часовня на острове

“Белый дом”

. Спальня в гостевом крыле выполнена в белоснежных тонах в стиле строгого минимализма. Единственное излишество, которое позволил мастер - роскошный полог над кроватью.

Поскольку она позднее перестраивалась несколькими владельцами, сегодня в её архитектуре трудно распознать признаки функционализма, они заметны лишь в планировке комнат. На первом этаже архитектор расположил технические помещения и кухню, на втором, с видом на Капри, - просторные гостиные и кабинет, а на тенистой стороне с видом на Позитано - спальни. Леонид Мясин потратил 50 лет, чтобы превратить пустыню в райский уголок. Его гостями были многие знаменитости, включая Кокто, Пикассо, Дягилев..Сюда в гости приезжали Грета Гарбо, принцесса английская Маргарет, Роберто Росселлини, Ингрид Бергман, Анна Маньяни, Софи Лорен, Жаклин Кеннеди, Франко Дзеффирелли.
Он задумал сделать Ли Галли центром художественной жизни.

Леонид Мясин-младший с женой
После кончины Леонида Мясина в 1979 году острова перешли в собственность наследников.Семья некоторое время колебалась, продавать ли остров, но содержать его было слишком тяжело. А через 10 лет их перекупил преданный последователь и поклонник Мясина танцор Рудольф Нуреев. Леонид Мясин-младший, которого все называли Лорка, танцевал тогда в парижской Гранд-опера. Нуреев восхищался творчеством его отца и уговорил сына продать остров. “Это место будет меня вдохновлять”, - сказал танцовщик. Он еще не знал, что болен (диагноз ВИЧ поставили только в 1985 году) и скоро больше не сможет выходить на сцену.

Нуреев занялся обустройством острова с той же неукротимой энергией, что поражала в его танце. Стиль Мясина показался ему слишком аскетичным, и он задумал грандиозную переделку интерьеров.

В Неаполе вышла книга местной деятельницы культуры Джулианы Гарджуло. У книги лапидарное название - Рудольф Нуреев. Джулиана Гарджуло повторила операцию 20-х годов - она помогла танцору обрести этот уголок - на сей раз у наследников Мясина. Девиз Нуреева был следующий: “Хочу опустить уставшие ноги в теплое море”.

Я ХОЧУ,ЧТОБЫ МОЙ ДОМ БЫЛ ОТКРЫТ СОЛНЦУ,ВЕТРУ И ГОЛОСУ МОРЯ.КАК ГРЕЧЕСКИЙ ХРАМ,И СВЕТ,СВЕТ,СВЕТ ПОВСЮДУ!

На архипелаге Ли Галли ему это удалось. В своей книжке Джулиана Гарджуло подробно рассказывает о приездах Нуреева на острова и вообще на Итальянский Юг. Гарджуло пишет, что Рудольф совершенно не беспокоился о памяти Мясина, решительно выбрасывая в море большую часть старой обстановки и архивные бумаги. Эгоцентричный танцор обустраивал тут свой собственный мир, с турецкими изразцами и с арабской вязью. “Это цитата из Корана?” - спросила раз Джулиана Гарджуло. “Нет, это имя моей мамы” - таков был ответ Рудольфа.

По его распоряжению на остров свезли в огромном количестве мозаику и керамическую плитку, которую он лично просматривал и выбирал то, что пойдет на украшение стен.Вскоре интерьеры лаконичных построек Корбюзье стали напоминать покои турецкого султана.

В интерьере виллы восточная экзотика

Фрагмент музыкального салона в основном здании.

Изразцы в голубой гамме и пол из керамической плитки под паркет создают в спальне иллюзию прохлады даже жарким летом.

Журналистам Нуриев рассказывал, что он намерен основать здесь балетную школу: «Это мой остров и дом всей моей жизни, который значит для меня даже больше, чем парижский. Я всегда помню о нём, думаю, что нужно поменять или починить. Однако Арагонская башня, которую Нуреев называл «сарацинской»Преобразилась. При Мясине там размещалась летняя школа танцев, новый владелец превратил ее в жилье для бесчисленных визитеров. Внутри разместились девять спален, пять ванных комнат и спортивный зал. Погостить в средиземноморском раю приезжал весь цвет мировой богемы,

Сюда смогли бы приезжать Мерс Каннингхэм и Глен Тэлей, а также танцовщики, чтобы учиться, развивать хореографию, преподавать. Я уже купил множество матрасов». И в то же время: «Я не хочу никого принимать на острове, пока всё не будет в полном порядке». Поначалу Нуриев с рвением занялся обустройством своих владений. Он начертал свое имя и обращение к Аллаху арабской вязью над входом в дом.

Из всех своих поездок танцовщик привозил антикварную мебель и посуду. “Белый дом”, главная вилла и башня превратились в роскошные восточные дворцы, яркие и избыточные, как декорации к его последнему балету “Баядерка”.

Многочисленные гости (а Нуреев, в отличие от Мясина, был всегда окружен людьми, причем не только желанными - остров в прямом смысле был осажден лодками и яхтами папарацци и поклонников)

Выписал кабинетный рояль Artmann, который доставили сюда вертолетом, - он и по сей день остаётся на том же месте. Он также купил позолоченную ванну в Париже, которую доставили на острове опасно размахивая с вертолета. Однако хозяин бывал на Ли Галли лишь наездами, и за 2-3 дня мало что успевал.

Однако журналисты ответили, что куплены острова, но не море. Тогда вспыльчивый и эксцентричный Нуриев стал принимать солнечные ванны и купаться в чём мать родила. Вскоре его здоровье сильно ухудшилось. Пьетро, смотритель острова вот уже более четверти века, вспоминает последний визит Рудольфа: «Он приехал в августе, стояла сильная жара. Но меня прошиб пот при одном его виде: Нуриев был в меховой накидке - его знобило»..

Он работал, пока мог, невзирая на кашель и жар, увлеченно занимался оформлением интерьеров, загорал и носился вокруг острова на водном мотоцикле. Нуреев считал, что солнце и работа могут его вылечить. Они помогли, но лишь на время. После смерти танцовщика в 1993 году остров, формально принадлежавший фонду его имени, несколько лет пустовал.

Новый владелец - отельер из Сорренто Джованни Руссо - приобрёл остров в декабре 1994 года у Фонда Рудольфа Нуриева.

Джованни Руссо (в оранжевой короне).

Соррентийский гостиничный магнат, Джованни Руссо, что обозначает “русский”. Он шутливо говорит, что карма у него такая - скупать русские места: чуть раньше он приобрел в Сорренто виллу, где жил Максим Горький. Руссо - большой поклонник русской культуры, и даже свою любимую собаку назвал Игорь, может быть, в честь Стравинского. В этом, кстати, итальянцы ничего не видят зазорного, та же Джулиана Гарджуло назвала свою собаку Рудольф.
Джованни Руссо наткнулся на остров случайно. “Вообще-то я хотел купить яхту, - рассказывает он. - Но лира сильно упала в цене, и та модель, что я выбрал, стала слишком дорогой. В то же время друг-адвокат, занимавшийся вопросами наследства Нуреева, сказал мне, что Ли-Галли выставлены на продажу. На них у меня как раз хватило денег”. Еще некоторое количество средств и времени ушло на реставрацию, завершение замыслов предыдущих владельцев и адаптацию к современным нормам комфорта.

Большая часть движимого имущества - великолепная коллекция произведений искусства и мебели - была продана по рекордным ценам на аукционах Christie’s в Лондоне и Нью-Йорке. Руссо удалось вернуть на остров лишь несколько вещей - держатели для факелов у входа в башню, кабинет и несколько зеркал. Но главное - он довершил то, что не успели окончить прежние хозяева: привёл в порядок сад, полностью отделал дома и построил ещё одну, белую виллу. При помощи своей подруги Николетты он создал артистичный интерьер. На первом этаже в дозорной башне разместились просторная кухня и столовая, на втором, в репетиционном зале, - гостиная с выложенным изразцами камином и коллекцией миниатюрных копий яхт, от катера Riva до купленного у лондонского антиквара русского речного парохода «Александрия».

Старый морской фонарь приспособлен в качестве лампы, а в мезонине стоит ударная установка: «Когда-то я играл на барабанах, но теперь большей частью произвожу ужасный шум, когда остаюсь в доме один, даже собаки убегают», - шутит синьор Руссо.

Вилла Ле Корбюзье, чьи лазурные стены спорят по интенсивности цвета с морем за окном, стала вместилищем редкостей, вроде седла для слона, приспособленного в качестве столика, мощного бинокля с военного корабля, мебели, инкрустированной перламутром, зеркал в рамах из ракушек, коралловых букетов, местной керамики и муранского стекла. На парных книжных шкафах стоят два античных кратера, вероятно, принадлежавшие ещё Мясину.

Джованни Руссо, гостиничный магнат из Сорренто. К наследию прежних хозяев он отнесся бережно, добавив от себя лишь несколько штрихов: обставил комнаты антикварной мебелью, перевез на остров свою коллекцию раковин

Тесные связи с миром балета помогали владельцу проводить танцевальные мероприятия. В один из летних сезонов компания «Хьюстон Доминик Уолш Театр» давала балетные представления на террасе с видом на Амальфитанское побережье Италии.

Раз в полгода их навещал инспектор комитета по охране культуры, чтобы проверить состояние ваз.
Намекая на свою фамилию, синьор Руссо говорит, что является третьим русским на этом острове: «Я стараюсь продолжить традицию и сохранить дух места. Без русских здесь ничего бы не было, и я искренне верю, что остров принадлежит России.
С очистной системой, солнечными панелями, огородом, садом, курятником и рыболовным причалом остров стал маленьким автономным раем.

Руссо планировал устроить на Ли Галли отель, но передумал и выставил острова на продажу. Судьба «Обители сирен» снова под вопросом. Кто знает, кого еще приманит сюда их пение?

Давайте еще раз пройдемся по острову маловероятно там побывать

Может быть, появится четвёртый русский...

От Часовни и Башни ведет дорога вниз к морю.

Вертолетная площадка находится прямо под Башней.

Вилла Джованни персикового цвета,белый дом и часовня слева.

Вилла Джованни

Терраса виллы Джованни

Вход в виллу

Основная гостиная

Игровая комната

Библиотека

Спальная выложенная плиткой.

Ванная тоже выложенная плиткой.

Кухня в зеленый цвет вместо синего и белого.

Обеденная терраса выглядит как бассейн.

Печь для пиццы на вилле Джованни.

Башня

Бассейн с соленной водой.

Зал Башни

Кухня

Спальные комнаты Башни.

Ванные комнаты Башни.

Белый дом и Часовня
Белый дом с видом на Часовню.

Это спальная комната в Белом доме Обратите внимание, что пол деревянный.

Ванная комната с большим античным зеркалом. Красивый живописный вид из окна.

35.

Территория возле Белого дома.

49.

50.

51.

52.

53.

Вот он какой «Русский» остров в Италии - Ли-Галли "Петух"

Остров, что расположен у Амальфитанского побережья, напротив курортного городка Позитано называют «Остров Нуреева». На самом же деле, географическое имя совсем другое – «Архипелаг Ли Галли». Почему архипелаг, да потому, что там не один, - а целых три острова! Просто они совсем маленькие и находятся на близком расстоянии друг от друга. И расположены таким образом, что с суши смотрятся как один остров. Примечательно, что второе название архипелага Ле Сиренузе – то есть место обитания сладкоголосых сирен. Этот архипелаг назван так потому, что самый большой из трех островов похож на фигуру сирены, если смотреть на него сверху. А может быть потому, что острова Ли Галли были описаны Гомером в Одиссее, именно там пели сирены, встреча с которыми чуть не стала роковой для Одиссея и его спутников. Сирены чарующими песнями заманивали плывущих мимо путников, которые, забыв всё на свете, подплывали к волшебному острову и погибали вместе с кораблями. Одиссей избежал коварных сирен лишь благодаря предостережению Цирцеи: он залепил уши своих спутников воском, а самого себя велел привязать к мачте. Когда добыча ускользнула от коварных сирен, они от отчаяния бросились в море и превратились в скалы. Кроме Одиссея еще один мифический герой сумел не стать их жертвой. Это был Орфей. Он просто заглушил их своим пением и звуками своей лиры.

На самом крупном серповидном острове Галло Лунго когда-то был расположен монастырь, впоследствии превращенный в местную тюрьму. Тут же, вследствие постоянной угрозы нападения на Позитано сарацинских пиратов, была воздвигнута сторожевая башня, которая ныне носит название Арагонской.

Так уж случилось, что современная история островов Ли Галли тесно связана с русским балетом.

Первыми их прославил русский танцор и хореограф, Леонид Мясин. Мясин уехал на запад юношей, в составе Русских балетов Дягилева, и сделал свою блестящую карьеру уже в Европе и в Америке. На Юге Италии ему предоставлял гостеприимство литератор Михаил Семенов, живший в Позитано.

В 1917 году Мясин со спутниками - Сергеем Дягилевым, Пабло Пикассо и Жаном Кокто - гостил в Позитано, где Семенов купил старую мельницу на пляже и превратил ее в виллу. Из окна семеновской мельницы Мясин и увидел впервые острова Ли Галли. Тогда острова принадлежали местной семье Парлато. Это семейство использовало их только для весенней перепелиной охоты. Мясин вспоминает: «Я чувствовал, что здесь мог бы найти уединение, в котором нуждался, откажись я от изнуряющего давления избранной мною карьеры. Я решил, что однажды куплю Ли Галли и сделаю его своим домом”.

Сказано – сделано. В 1922 году у архипелага появился новый хозяин. Местные жители говорили о нем, как о “сумасшедшем русском, который купил каменный остров, где могут жить только кролики”. А чиновники рапортовали в Рим: «Цель покупки неизвестна - архипелаг ни для чего не годен».

Мясин хотел превратить Ли Галли в художественный центр. «Я надеялся продолжить дягилевскую традицию, когда вместе собираются молодые художники, композиторы, писатели, артисты балета и хореографы, чтобы обменяться идеями и создавать новые работы», - говорил он. По разным причинам ему не удалось это сделать, но Мясин не раз возвращался на острова. “Всякий раз, когда я в последние годы был свободен от профессиональных обязательств, я все больше и больше времени проводил на островах Ли Галли... По многим причинам острова Ли Галли играли важную роль в моей жизни. Именно там я сочинял хореографию для своих самых известных постановок. Может быть, это было причиной, почему я поддерживал Ли Галли годами, несмотря на все трудности”. Мясин умер в 1979 году в Кельне. Перед смертью он написал: «Когда я купил остров, я думал о нем только как о тихом убежище от моей напряженной деятельности. И только сейчас я осознал, что это был источник вдохновения, приводивший меня к жизни непритязательной, создававшей определенный духовный мир и безмятежность, которые я никогда не мог найти ни в каком другом месте».

В 1988 году Рудольф Нуриев - последняя легенда Ли Галли - приобрел острова у наследников Мясина. Советские газеты писали: "Рудольф Нуриев, отщепенец, приговоренный к 7 годам лагерей, купил себе на Средиземном море архипелаг." Советским читателям архипелаг этот

представляляся чем-то большим, как слава Нуриева. Они не знали, что на самом деле он весьма скромный, по сути дела, это компактная группа из трех скал или даже камней. Но слава этих камней, действительно, превосходит их размеры.

Девиз Нуриева был следующий: “Хочу опустить уставшие ноги в теплое море”. На архипелаге Ли Галли ему это удалось. Он приглашал в свое обиталище немногих. Редкие гости оставались ночевать на острове. На Галло Лунго, крупнейшем из трех островов, великий танцовщик устроил построил виллу, в которой он устроил для себя настоящую "пещеру Али Бабы", богато украшенную антиквариатом и декорированную в восточном стиле.

Нуриев, как и Мясин, хотел «посвятить Галли балету». «Остров должен ожить. Сюда могли бы приезжать хореографы, а также танцовщики, чтобы учиться, развивать хореографию, преподавать», - говорил Рудольф. Он репетировал свои последние роли на Галлло Лунго в зале дозорной башни и мечтал проводить танцевальные вечера на площадке рядом с ней. Но силы покидали Нуриева. Он все чаще приезжал на Ли Галли просто скрыться от людей и суеты. Он мечтал быть похороненным на этих островах, но его мечте не суждено было сбыться, планы о продаже острова возникли еще до его смерти.

В середине 90-х годов, после смерти Нуриева, архипелаг приобрел соррентийский гостиничный магнат, Джованни Руссо. Он шутливо говорит, что карма у него такая – скупать русские места: чуть раньше он приобрел в Сорренто виллу, где жил Максим Горький. Джовнии Руссо - большой поклонник русской культуры, который даже свою любимую собаку назвал Игорь, возможно, в честь Стравинского.

Пятнадцать лет синьор Руссо потратил на перестройку и обустройство острова, чтобы превратить его в роскошное место для отдыха, в комфортабельный отель. И вот, что получилось:

Отсюда можно различить две виллы: Вилла Джованни - справа персикоаого цвета, и Беллая Вилла, которая стоит почти вплотную к небольшой белой капелле. Позади Виллы Джованни виднеется верхушка башни 12 века.
Если вы решили остановиться на острове, у вас есть шесть аппартаментов на выбор: 2 на Вилле Джованни, 2 в старинной Арагонской Башне и 2 в Беллой Вилле.

Ступеньки от капеллы ведут прямо к морю

Терраса Виллы Джованни

Каждая комната на Вилле Джаванни украшена изысканными изразцами.

Полностью выложенная изразцами спальня Виллы Джованни выходит на обеденную террасу.

Обеденная терасса похожая на бассейн.

Кухня с глиняной печью для приготовления пиццы.

Спальня Нуриева, украшенная турецкими коврами и гигантскими лампами.

Вход на Виллу Джованни.

Вся белоснежная снаружи и изнутри небольшай капелла вмещает 20 человек.

Современный минималистичный интерьер.

С террасы Белой Виллы видна капелла

Дозорная башня теперь не то что во времена сарацинов. Апартаменты класса люкс с плазмами и холстами современных художников занимают все три этажа. Рядом вертолетная площадка.

Возможно, будет полезно почитать: