Экспедиция фернана магеллана обогнула земной шар двигаясь. История кругосветных путешествий: от Магеллана до Пикара. Магеллан Фернан: краткая биография

Человеком, под руководством которого состоялось первое кругосветное путешествие, стал Фернан Магеллан . Ещё с самого начала, когда перед отплытием часть командного состава (в первую очередь матросы) отказалась служить португальцу, стало очевидно, что это кругосветное плавание окажется необычайно трудным.

Начало кругосветного путешествия. Путь Магеллана

10 августа 1519 года 5 кораблей покинули порт в Севильи и отправились в плавание, цели которого опирались лишь на интуицию Магеллана. В те времена никто не верил что Земля круглая, и естественно, это вызывало сильную обеспокоенность матросов, ведь отходя от порта всё дальше и дальше, у них крепчал страх не возвратится домой никогда.

В состав экспедиции были включены корабли: «Тринидад» (под командованием Магеллана – начальника экспедиции), «Санто-Антонио», «Консепсион», «Сант-Яго» и каракка Виктория (в последствии одно из двух судов, вернувшихся обратно).

Самое интересное для Вас!

Первая стычка интересов произошла недалеко от Канарских островов, когда Магеллан без предупреждения и согласования с другими капитанами, немного поменял курс. Хуан де Картахена (капитан «Санто-Антонио») жестко раскритиковал Магеллана, а после отказа Фернана лечь на прежний курс, стал подговаривать офицеров и матросов. Узнав об этом, начальник экспедиции вызвал бунтовщика к себе, и при других офицерах приказал заковать его в кандалы и бросить в трюм.

Одним из пассажиров первого кругосветного путешествия был Антонио Пифагетта — человек который описывал все приключения у себя в дневнике. Именно благодаря ему нам и известны столь точные факты экспедиции. Надо отметить, что бунты всегда являли собою сильную опасность, так, парусник Баунти стал знаменитым благодаря мятежу против своего капитана Уильяма Блая .

Однако Блаем судьба распорядилась иначе, он ещё успел стать героем на службе Горацио Нельсона. Кругосветное плавание Магеллана было примерно на 200 лет раньше, чем год рождения адмирала Нельсона .

Тяготы кругосветного плавания для моряков и офицеров

Тем временем некоторые офицеры и матросы начали выражать открытое недовольство плаванием, они созвали бунт с требованием вернутся назад в Испанию. Фернан Магеллан был настроен решительно и пресек восстание силовым путём. Капитан «Виктории» (один из зачинщиков) был убит. Увидев решительность Магеллана никто больше не перечил ему, однако в следующую ночь 2 корабля самовольно попытались уплыть домой. План провалился и оба капитана, попав на палубу «Тринидада», были отданы под суд и расстреляны.

Перестояв зиму, корабли двинулись обратно в путь по тому же курсу, кругосветное путешествие продолжилось – Магеллан был уверен, что пролив в Южной Америке существует. И он не ошибся. 21 октября эскадра достигла мыса (сейчас он называется Мыс Кабо-Вирхенес), который оказался проливом. По проливу флот шел 22 дня. Этого времени хватило, что бы скрыться из виду и уйти обратно в Испанию капитану корабля «Санто-Антонио». Выйдя из пролива, парусники впервые попали в Тихий океан. Кстати, название океана и придумано Магелланом, так как за 4 месяца тяжелого перехода по нему, суда ни разу не попали в шторм. Однако, на самом деле океан не такой уж и тихий, Джеймс Кук , не раз побывавший в этих водах спустя 250 лет, был от него не в восторге.

Вышев из пролива, эскадра первооткрывателей двинулась в неизвестность, где кругосветное путешествие растянулось на 4 месяца беспрерывных скитаний по океану, при этом не повстречав ни единого клочка суши (не считая 2-х островов, которые оказались пустынны). 4 месяца — весьма хороший показатель для тех времен, но самый быстрых клипер Фермопилы мог пройти это расстояние меньше чем за месяц, Катти Сарк , кстати, тоже. В начале марта 1521 года, на горизонте первопроходцы завидели обитаемые острова, которые Магелланом впоследствии были названы Ландронес и Воровскими.

Кругосветное плавание: половина пути пройдена

Итак, впервые в истории, матросы пересекли Тихий океан и оказались на обитаемых островах. В этом плане, кругосветное путешествие начало приносить свои плоды. Там были пополнены не только запасы пресной воды, но и запасы продовольствия, на которое моряки обменяли у туземцев всякие мелочи. Но поведение жителей племени заставило быстро покинуть эти острова. Через 7 дней плавания, Магеллан нашел новые острова, которые сегодня известны нам как Филиппинские.

На Архипелаге Сан-Ласаро (так сначала назывались Филиппинские острова) путешественники встретили туземцев, с которыми начали налаживать торговые отношения. Магеллан сдружился с раджей племени настолько хорошо, что решил помочь этому новому вассалу Испании в решении одной проблемы. Как объяснил раджа, на соседних островах другой раджа племени отказался платить дань и тот не знает что делать.

Фернандо Магеллан приказал готовится к боевым действиям на соседнем клочке земли. Именно этот бой и станет для начальника экспедиции последним, кругосветное путешествие закончится без него… На острове Мактан (остров противника) он построил своих солдат в 2 колонны и начал обстреливать туземцев. Однако у него ничего не выходило: пули пробивали лишь щиты туземцев и иногда затрагивали конечности. Видя эту ситуацию, местное население начало защищаться ещё бодрее и стало метать в капитана копья.

Тогда Магеллан приказал сжечь их дома, дабы надавить на страх, но этот манёвр лишь сильнее разозлил туземцев и те плотнее взялись за свою цель. Около часа всеми силами испанцы отбивались от копьев, пока сильнейший натиск на капитана не принёс свои плоды: увидев положение Магеллана туземцы набросились на него и мгновенно закидали камнями и копьями. До последнего вздоха он следил за своими людьми и ждал покуда все они покинут остров на шлюпках. Португальца убили 27 апреля 1521 года, когда ему был 41 год, Магеллан своим кругосветным путешествием доказал великую гипотезу и изменил этим мир.

Получить тело испанцам не удалось. Кроме этого, на острове дружелюбного раджы матросов тоже ждал сюрприз. Один из туземцев соврал своему хозяину и донёс о готовящейся атаке на остров. Раджа вызвал офицеров с корабля к себе домой и там жестоко расправился с 26 членами экипажа. Узнав о побоище, исполняющий обязанности капитана кораблей приказал подойти ближе к селению и расстрелять его пушками.

Фернaн Магеллaн (Фернан де Магальянш) - португальский (испанский) мореплаватель обогнувший на своем коробле "Виктория" вокруг Земли, причем как говорит официальная история сделал это первым. В честь него даже назвали один пролив.
Итак Фернaн Магеллaн человек, командовал первой экспедицией, которая совершила первое кругосветное путешествие вокруг Земли. Нужно понимать одно, что только официальные версии и источники дошедшие до нас, возможно были еще экспедиции и раньше. Но исторически подтвержденное кругосветное путешествие только Фернaна Магеллaна.
Кругосветная экспедиция готовилась несколько лет и 20 сентября 1519 года эскадра состоящая из 5 кораблей и 256 человек во главе с Магелланом вышла из порта Санлукар-де-Баррамеда (устье реки Гвадалквивир) и двинулась в направлении Южной Америки и 29 ноября эскадра достигла берегов Бразилии.
6 марта 1521 года эскадра увидела остров Гуам самый большой остров из архипелага Марианских островов, который сейчас принадлежит США, именно рядом с ним и находится самое глубокое место на Земле - Марианская впадина . На то момент остров уже был населен. О подробностях нахождения Магеллана на острове писать нет смысла, говорят, большая часть это рассказа вымысел.
Далее были сегодняшние Филиппины, где 7 апреля 1521 года флотилия вошла в порт острова Себу, Филиппины.
27 апреля на острове Мактан на Филиппинах Магелан погиб, от рук восставших филиппинцев.
Далее были Молуккские острова и возможная покупка пряностей.
Обратно добрался только корабль "Виктория" под руководством Хуана Себастьяна Элькано, который с трудом обогнула мыс Доброй Надежды и потом два месяца пряммы ходом пошла на северо-запад вдоль Африканского побережья к Испании.
И 6 сентября 1522 года «Виктория» добралась все-таки до Испании прибыв в Севилью. На единственном оставшемся корабле было восемнадцать выживших членов экипажа. Позже, в 1525 году, ещё четверо из 55 членов команды корабля Тринидад были доставлены в Испанию. Потом были выкуплены и вернулись члены команды корабля «Виктории», которые были схвачены португальцами во время вынужденной стоянки в июле на островах Зелёного Мыса в Португалии.

А цель путешествия Магеллана по рассказам историков была банальна и проста он не хотел быть первооткрыватель или первым человеком отправившимся в кругосветной путешествие, он просто поехал за пряностями: перец, корица и другие растущие на Молуккских островах в Тихом океане.
Но есть более здравое рассуждение по этому поводу в то время имело ценность бронза, а ее в свою очередь нельзя получить без олова, вот именно за ловом и поехал Фернан Магеллан. Поплыл он не только Молуккским островам, а также в Малайзию, где на побережье в пляжных песках и было олово. Также оловянная руда была в Йемене, Сингапуре. Поэтому по другой версии историков этот причина путешествия была более рациональна, чем например пряности.

Карта кругосветного путешествия Фернана Магеллана 1519 -1522

Современная копия корабля "Виктория" Фернана Магеллана

Документальный фильм BBC в лучших традициях о путешествии Фернана Магеллана

Поиски западного морского пути в Индию и Магеллан

В те годы, когда делались географические открытия по берегу Мексиканского залива, испанцы предпринимали плавания и по другим направлениям. Португальцы, проникшие в Малайский архипелаг, с изумлением услышали о появлении испанцев на Молуккских островах. Отважный мореплаватель, который привел западным путем испанские корабли в эти моря, был португалец Фернан Магельяэнс (около 1480-1521). Фамилия его получила у испанцев форму Магеллан. Он служил в эскадре Альбукерка при завоевании Малакки, потом участвовал в походах португальцев против берберов, был ранен копьем в колено и от этой раны остался на всю жизнь хромым. Обиженный тем, что король Эммануэль отказал ему в прибавке жалованья, он перешел из португальской службы в испанскую. Магеллан полагал, что надо искать морской путь в Индию, плывя от южных берегов Южной Америки. Говорят, что мысль о таком плавании была возбуждена в Магеллане картой Бехайма , которую видел он в архиве королевского казначейства и на которой был начерчен пролив, существовавший по соображениям Бехайма в южной части Нового Света. Говорят также, что упрочению этой мысли в Магеллане содействовали его разговоры с Франсиско Серрано, португальцем, посетившим Молуккские острова. Но Колумб уже давно утверждал, что должен существовать между Атлантическим и Тихим океаном пролив, подобный тому, что соединяет Средиземное море с Атлантическим океаном. Колумб искал этого пролива в Карибском море, Кабот на северном краю Америки; Кортес в Мексиканском заливе.

Фернан Магеллан. Портрет работы неизвестного художника XVII века

В 1515 году испанский моряк Диас Солис проплыл вдоль восточного берега Южной Америки до 34 градуса южной широты, вошел в широкое устье Ла-Платы, поплыл вверх по реке, полагая, что это пролив, который он искал. Выйдя с несколькими спутниками на берег, он был убит дикарями в виду каравелл. Матросы в ужасе поплыли назад. Магеллан продолжал дело, начатое Солисом. Оно было тем заманчивее, что существовало ошибочное предположение относительно Тихого океана: в то время думали, что южный конец Америки находится не очень далеко от Малайского архипелага и что между Азией и Южной Америкой лежат острова, на которых очень много золота, дорогих камней и жемчуга.

Фернан Магеллан. Путешествие вокруг света

Магеллан заключил 22 марта 1518 с испанским правительством договор, предоставлявший ему и его спутнику Фалеро (тоже португальцу) должности правителей и часть доходов тех земель, которые будут ими открыты. Магеллан и Фалеро поехали в Севилью хлопотать, чтобы Фонсека скорее снарядил для плавания эскадру. Испанские власти предоставили её в их распоряжение на два года. Эскадра должна была состоять из 5 кораблей с 234 матросами. Португальский король досадовал на испанское правительство, заключившее такой трактат с людьми, которых он считал изменниками; он присылал им обещания и угрозы, стараясь отклонить от экспедиции. Фонсека и другие испанцы в Севилье были недовольны тем, что иноземцам даны такие важные права. Португальские матросы, желавшие участвовать в экспедиции, получили отказ. Неприятности до того наскучили Фалеро, что он отступился от своего намерения, и хлопоты остались на руках одного Магеллана. В первое время плавания Магеллану пришлось испытать большие неприятности от своих подчиненных. Хуан Картахена, назначенный начальником одного из кораблей, стал интриговать против Магеллана, склонил к тому же двух других капитанов; они потребовали, чтобы Магеллан отказался от начальства над эскадрой. Но он принял строгие меры и подавил поднятый этими интриганами мятеж.

Памятник Фернану Магеллану в городе Пунта-Аренас, Чили

Открытие Магелланова пролива

Следуя вдоль восточного берега Южной Америки, Магеллан миновал устье Ла-Платы и продолжал своё плавание на юг. При устье реки Санта-Крус, под 50 градусом южной широты, один из кораблей сел на мель (22 мая 1520). В этой местности Магеллан и его спутники увидели туземцев очень высокого роста; они жили в кожаных хижинах, похожих на шатры. Испанцы сошли на берег, покрытый снегом; но эти дикари (патагонцы) выказали такую вражду к иноземцам, что испанцы поспешно вернулись на корабли и поплыли дальше. Матросы стали требовать, чтоб эскадра плыла на восток к Мадагаскару и в Индию. Но Магеллан высадил на берег двух главных мятежников и объявил, что будет искать пролива, ведущего в Тихий океан, хотя бы пришлось продолжать плавание до 75 градуса южной широты. Проплыв еще три или четыре градуса, эскадра вошла 21 октября (1520 года) в залив, который при следовании по нему на запад всё расширялся. Эскадра Магеллана доплыла до мыса, называющегося теперь Cape Troward, и мореплаватели увидели перед собой широкую площадь воды. Длинный извилистый путь, по которому они плыли, оказался не заливом, а тем проливом, которого они искали.

В этом проливе, получившем имя Магелланова, дуют западные ветры. При его длине и многочисленности делаемых им поворотов, проплыть по направлению его с востока на запад – дело, трудное и теперь. Надо удивляться отваге и искусству Магеллана, прошедшего этим неведомым тогда путем.

Плавание Магеллана по Тихому океану

Один из кораблей эскадры, посланный Магелланом осмотреть берега, повернул назад и скрылся из виду. Магеллан несколько дней ждал его, но, поняв, что он уплыл в Испанию, велел плыть дальше. Матросы боялись плыть в неведомые места, но не отважились противиться своему энергичному начальнику; на замечание о том, что съестных припасов может не достать до того времени, когда эскадра приплывет к какому-нибудь месту, где можно получить новые, Магеллан отвечал: «Даже если придётся есть ремни такелажа, я исполню данное императору обещание». Эскадра доплыла 27 ноября до западного конца пролива; матросы с восторгом приветствовали открывшееся перед ними море. Магеллан продолжил плавание вдоль берега на север до 48 градуса южной широты; оттуда он взял направление на северо-запад.

Эскадра долго шла по широтам между экватором и Тропиком Козерога, но случилось так, что она не видела ни одного из многочисленных архипелагов Тихого океана, и он казался беспредельной водяной пустыней. Перейдя экватор, достигнув 13 градуса северной широты, Магеллан и его спутники наконец увидели острова; это было 6 марта 1521. Нагие туземцы оливкового цвета кожи дерзко лезли на корабли и воровали все, что попадется; их прогоняли, но они возвращались. Испанцы поэтому назвали их архипелаг Островами воров, Ladrones. На протяжении четырех месяцев плавания Магеллан и его моряки не видели ничего, кроме неба и воды, не имели никакой пищи, кроме сухарей, источенных червями, рассыпавшихся в порошок; они обрадовались, найдя на этих островах кокосовые орехи, ямс и сахарный тростник.

В конце марта 1521 эскадра приплыла к Филиппинским островам. Магеллан остановился тут, чтобы дать отдых утомленным матросам. Князьки и народ приняли испанцев дружелюбно, угощали их. Один из князьков острова Себу крестился и признал испанского короля своим государем. Вместе с князьком крестилось несколько сот человек его подданных.

Магеллан требовал, чтобы другие князьки повиновались крестившемуся; некоторые из них не согласились на это. Магеллан стал жечь селения сопротивлявшихся князьков; они с своими воинами уплыли на небольшой остров Мактан. Он посадил на три шлюпки 50 матросов и поплыл на Мактан, надеясь легко победить многочисленных туземцев. Но в сражении с ними Магеллан получил в голову удар копья и упал мертвым (27 апреля 1521). Вместе с ним были убиты капитан одного из кораблей, Крестоваль Равело, и шесть матросов.

Гибель Магеллана. Рисунок XIX века

Остальные спутники Магеллана успели сесть в шлюпки и возвратились на Себу. Крестившийся князек осмелел. Продолжая притворяться другом испанцев, он 1 мая пригласил каштанов и других начальников на обед. Они пришли к нему, их было 24 человека. Воины князька внезапно напали на соратников Магеллана и убили всех мучительной смертью. При стонах умирающих товарищей и радостном крике туземцев остальные спутники Магеллана, которых было уже только 100 человек, уплыли на двух кораблях, предав огню третий. Они несколько раз выходили на берег островов Манданао и Палавана, приплыли потом в гавань Бруни на острове Борнео. Раджа той местности, мусульманин, хотел истребить их, но они успели уплыть и в ноябре пришли к Молуккским островам, стали на якорь у Тидори.

Плавание Элькано

Один из помощников Магеллана, Хуан Себастьян Элькано, капитан «Виктории», того из двух кораблей, который был менее другого поврежден, взял груз гвоздики и в конце года продолжил плавание по направлению к острову Тимору, оттуда в мае (1522 года) пришел к Мысу Доброй Надежды. На этом пути умерли от голода 15 испанцев и 6 тиморцев, взятых ими с собой, так что на корабле оставалось только 30 человек. Обогнув Мыс Доброй Надежды, Элькано пришел к островам Зеленого мыса. Португальцы арестовали там 12 человек из уцелевших матросов Магеллана и Элькано, считая нарушением прав Португалии то, что испанцы проникли в Малайский архипелаг. Элькано едва спасся от преследования. Наконец 6 сентября 1522 он с 13 европейцами и 3 азиатами вошел в сан-лукарскую гавань и отправился с уцелевшими христианами в Севилью воздать в соборном храме благодарение Богу за счастливое совершение первого кругосветного плавания. Гибель Магеллана поначалу доставила Элькано славу первого человека, совершившего кругосветное плавание. В его герб внесено было изображение земного шара.

Памятник Хуану Себастьяну Элькано на его родине (Страна басков)

Через четыре года (в 1526 году) прошла Магеллановым проливом новая эскадра под начальством Гарсии Лоайсы и Элькано; одна из её каравелл обогнула южный конец Нового Света, мыс Горн. Испанцы прибыли на Молуккские острова. Оба начальника эскадры умерли во время этого плавания. Португальцы, построившие форт на важнейшем из Молуккских островов, Тернате, и подчинившие себе мусульманских князьков архипелага, утверждали, что по демаркационной линии он находится в той половине океана, которая принадлежит исключительно им и что испанцы не имеют права плавать туда. Спор длился несколько лет. В 1529 году император Карл V признал Молуккские острова принадлежащими королю португальскому, получив от него за эту уступку 350.000 дукатов.

Молуккские острова остались крайним завоеванием португальцев на юго-востоке. Филиппины, открытые испанской эскадрой, были покорены испанцами.

Плаванием Магеллана был разрешен вопрос о западном морском пути в юго-восточную Азию. Кругосветные плавания вскоре стали делом обыкновенным; на Тихом океане открыто было множество островов; но положение их долго обозначалось на картах неверно по неточности тогдашних средств определять географическую долготу.

Марта Гумилевская

На этой карте – маршрут первого кругосветного плавания. Из пяти кораблей Магеллана обогнул земной шар только один – "Виктория".

Сентября шестого дня 1522 года в испанскую гавань Сан-Лукар-де-Баррамеда вошло потрепанное судно. Восемнадцать моряков, пошатываясь, сошли на берег, тяжело опустились на колени и поцеловали землю. Вокруг них собрался народ. Удивленно смотрели испанцы на моряков, на ветхое судно, привычно шепча молитвы, осеняя себя крестным знамением.
"Святая Мария, – слышались тихие голоса, – кто эти несчастные? Клянусь святым Иеронимом, они забыли вкус еды..."
И к морякам протянулись руки с хлебом, фруктами, с молодым вином.
Моряки ели с жадностью, и благодарили, я смеялись, и слезы текли по их исхудавшим, заросшим щекам. Их не узнают? О них забыли? Стоит ли этому удивляться! Святая Мария, сколько же времени прошло с тех пор, как они в последний раз видели благословенные берега Испании! Ох, как давно!
Утолив первый голод, смертельно усталые, они вернулись на свой ветхий корабль, повалились на циновки и тут же крепко уснули.
А в это время гонец уже пришпоривал коня. Он мчался в Вальядолид, к дону Карлосу, королю Испании, с доброй вестью: вернулись моряки Магеллана и в знак выполненного поручения, следуя обычаю рыцарских времен, хотят вернуть перчатку своему королю!
...Три года тому назад, 20 сентября 1519 года, из этой же гавани Сан-Лукар-де-Баррамеда выходила в далекое плавание таинственная флотилия из пяти кораблей. Никто, кроме очень немногих, не знал, куда она направляется и какие у нее цели. Моряки были здоровы и бодры, корабли сверкали белизной, на мачтах весело развевались королевские штандарты и флаги экспедиции, и паруса, осененные крестами святого Яго, покровителя Испании, наполнял попутный ветер.
Впереди шел флагманский корабль "Тринидад" с начальником экспедиции, адмиралом Фернаном де Магелланом. За ним следовал самый большой корабль экспедиции "Сан-Антонио", и его вел королевский контролер, знатный испанский гранд, Хуан де Картахена. Затем плыл "Консепсион" с Гаспаром де Кесадой, также испанцем; испанец вел и корабль "Виктория", только на самом маленьком "Сантьяго" капитаном был португалец Хуан Серрано.
Португальцем был и сам адмирал Фернан Магальянш, как звали его на родине. Но история помнит его другое имя, и всему миру он известен как Магеллан. Он невысок ростом, приземист и ходит прихрамывая – след старой раны. У него простое лицо с темной бородой, умные, проницательные глаза. Во славу португальской короны он совершал подвиги, и часто жизнь его висела на волоске. Он был среди моряков португальской флотилии, стоявшей на рейде Малакки (нынешний Сингапур). Португальцы пришли сюда под видом мирных купцов, а на самом деле – для разведки, чтобы подготовиться к захвату этой важнейшей гавани Востока. Обеспокоенный появлением европейцев, властитель Малакки, внешне радушный и гостеприимный, собирался неожиданно напасть на флотилию. Едва ли не в последнюю минуту мужество и находчивость Магеллана спасли португальцев от полного разгрома. Магеллан сражался на море и на суше, остался на всю жизнь хромым, но за все свои заслуги ничего не получил и к тридцати пяти годам оставался таким же безвестным бедняком, как и тогда, когда впервые простым матросом ступил на палубу корабля.
Перестав воевать и плавать, Магеллан не собирался в безвестности доживать свои дни на ту нищенскую пенсию, которой удостоил его король.
Напротив!


Фернан Магеллан.

Превосходный, опытный моряк, отлично знающий Восток, Магеллан хотел стать капитаном какого-либо корабля из числа тех, что часто отплывают из Португалии в Индийский океан. Если на то, разумеется, будет согласие его величества короля Мануэла.
Но в этом, как и во многом другом, король отказывает своему верному слуге. Зато охотно соглашается на другую его просьбу: отпустить Магеллана из Португалии в любую другую страну, если тот пожелает.
Это горько, слов нет. Но, раз такова воля короля, Магеллану ничего другого не остается. Теперь он свободен и может все свое время посвятить разработке некоего плана, который замышлял, по-видимому, еще в те дни, когда плавал и сражался на Востоке.
План этот заключался в том, чтобы достигнуть отдаленнейших и богатейших Молукк – Островов Пряностей, – направляясь к ним не обычным путем вокруг Африки (как со времен Васко да Гамы ходили все португальские корабли), а с запада. Так в свое время предполагал пройти и Колумб, но он неожиданно наткнулся на новый материк. Магеллан был уверен, что найдет пролив у берегов этого нового материка – Америки, и тогда-то откроется более близкий путь к Молуккам. Это был план кругосветного путешествия, ибо на родину Магеллан предполагал вернуться, обогнув мыс Доброй Надежды.
Чтобы представить себе всю дерзость этого плана, нужно помнить, что в то время никому еще не удавалось найти пролив у берегов Америки, хотя многие пытались. Мало того, неизвестно было, где кончается новый материк, не соединен ли он с Неизвестной Южной Землей, о которой толковали еще ученые древности. Не знали также о существовании Тихого океана, самого огромного на земном шаре; знали только, что западные берега Америки омывает какое-то море, названное испанскими конкистадорами Южным, но никто в этом море не плавал, и подошли-то к нему сушей, через горы Панамского перешейка.
Магеллан, тщательно изучив все имеющиеся к тому времени морские карты и другие материалы, был уверен, что цели достигнет, если удастся снарядить дорогостоящую экспедицию. На родине ему этого не добиться – и Магеллан покидает Португалию.
И вот он в Испании. Здесь он приобретает друзей. Здесь находит сильных покровителей. Здесь он женится на дочери португальца на испанской службе, Диего Барбозы, занимающего важный пост начальника арсенала. Испанцы с интересом относятся к плану этого сурового, неразговорчивого человека. Острова Пряностей неплохо заполучить до того, как там утвердятся португальцы. Испания нуждается в золоте. Открытие Колумба еще не обогатило ее. Молодой король Карл I внимательно выслушивает Магеллана и назначает неизвестного португальского дворянина начальником важной секретной экспедиции, жалует ему титул адмирала и благословляет на подвиг.
Магеллан готовился к экспедиции долго и тщательно. Он старался предусмотреть все, в чем может нуждаться экипаж; сам составлял списки продуктов и снаряжения, следил за закупками, за ремонтом старых кораблей, которыми снабдила его Испания. Казалось, он сделал все, что в человеческих силах, ему не в чем себя упрекнуть. И все же одна забота тяготила его: вражда к нему надменных испанцев, которые не могли примириться с мыслью, что во главе экспедиции стоит какой-то португалец из захудалого дворянского рода. Знатные испанские офицеры возненавидели Магеллана.
Магеллан все отлично видел, но эти люди были назначены самим королем, он не мог их сместить и заменить другими. И он молчал, оставаясь внешне спокойным и, как всегда, хмурым.
Он оставался таким же спокойным и тогда, когда на Канарских островах – последней стоянке в Старом свете – получил посланное ему вдогонку важное письмо, извещавшее о том, что испанские капитаны подготавливают мятеж и во главе заговора стоит Хуан де Картахена.
Поздно... Экспедиция вышла в плавание, и Магеллан не отступит. Судьба бросила к его ногам железную перчатку, и он поднял ее. Он принимает вызов!
И корабли покинули Канарские острова...


Изо дня в день вел свои правдивые записи благородный рыцарь Антонио Пигафетта.

Среди немногих друзей Магеллана, верных и преданных ему, оказался итальянец Антонио Пигафетта, которого и Магеллан и спутники его называли Антонио Ломбардо. Благородный рыцарь Пигафетта никогда не был моряком. Но он давно мечтал о дальних плаваниях, о чудесных неизвестных землях и был счастлив, когда случай помог ему узнать о таинственной экспедиции Магеллана и попасть на его флагманский корабль. Изо дня в день Антонио Пигафетта вел записки, и теперь мы знаем подробности этого трагического и знаменитого плавания, подробности правдивые и беспристрастные.
Между тем корабли, покинув Канарские острова, шли к югу. Впереди, как всегда, плыл флагманский "Тринидад", а за ним в определенном порядке следовали остальные четыре корабля. По приказу Магеллана, по окончании дневной вахты все корабли приближались к флагману и рапортовали адмиралу о событиях дня. И каждый раз капитаны обязаны были начинать свой рапорт одними и теми же словами, от которых кровь закипала в жилах заносчивых испанцев: "Да хранит господь вас, сеньор адмирал, и кормчих, и всю достопочтенную компанию".
Вскоре испанцы стали открыто роптать: их возмущал не только рапорт, но и то, что Магеллан, не сказав никому ни слова, изменил курс. Ведь предполагалось, что после Канарских островов экспедиция поплывет на запад. Почему же они идут к югу? И Хуан де Картахена прямо спросил об этом адмирала. В ответ он услышал короткое и непреклонное: "Ваша обязанность следовать днем за моим флагом, а ночью за моим фонарем". Другими словами: плывите и не рассуждайте!
Тогда оскорбленный Картахена, пренебрегая приказом Магеллана, перестал отдавать рапорт. Он поручил это своим подчиненным. И когда Магеллан сурово спросил его, почему он позволяет себе такую вольность, Картахена дерзко ответил, что не считает это важным.
И Магеллан снова, как уже было много раз, промолчал. Он ждал своего часа.
И когда этот час, по его мнению, настал, он во время совета в своей каюте сам вызвал Картахену на ссору и неожиданно, на глазах у всех, объявил его арестованным. Все остолбенели от неожиданности. Никто не осмелился ни возражать, ни защищать Картахену.
Так был дан первый бой.
Между тем погода не благоприятствовала плаванию. Корабли попали в полосу сильнейших штормов, лил дождь, дули противные ветры. Во время грозы на мачтах часто вспыхивали огни святого Эльма – безобидные разряды атмосферного электричества, хорошо знакомые суеверным морякам. В одну особенно бурную ночь на грот-мачте полыхал большой султан. Под конец он ослепительно вспыхнул. Моряки решили, что настал их последний час, но буря тут же стихла.
Наконец Магеллан дал приказ повернуть на запад. И скоро моряки подошли к благословенной Бразилии. Здесь они были вознаграждены за все невзгоды. Они лакомились вкуснейшими, незнакомыми им плодами, любовались диковинками бразильской природы – пестрыми, яркими попугаями, маленькими желтыми обезьянками с гривами, до смешного похожими на львиные. Жизнь в Бразилии была спокойной, приятной, и все огорчились, когда адмирал приказал поднимать паруса.
Магеллан торопился. Он был полон нетерпения, хотя и не выдавал этого ни единым жестом. У него были серьезные основания торопиться. Он рассчитывал найти пролив под сороковым градусом южной широты. И вот почему. Обдумывая свой план, он подолгу беседовал с моряками, вернувшимися из дальних плаваний, просиживал в секретном архиве при королевском дворце, читая донесения капитанов, рассматривая старые карты. Там он наткнулся на карту немецкого картографа Мартина Бехайма, где под сороковым градусом южной широты был указан пролив. Моряки писали, что он широк и многоводен, но они не смогли пройти его до конца и вынуждены были вернуться. Вот почему Магеллан торопился покинуть Бразилию. Он надеялся, что уже скоро сможет выйти в Южное море, омывающее западные берега материка, и взять курс к Островам Пряностей.
Но тот день, когда экспедиция достигла заветного сорокового градуса, был одним из самых тяжелых для Магеллана. Да, Магеллан увидел многоводный проток, только проток оказался устьем громадной реки, тогда еще не нанесенной на карты, а теперь известной под названием Ла-Платы. Удар был тяжелый. Но Магеллан никому не признался, как страшно его разочарование. И он решил следовать дальше к югу, вдоль неизвестных берегов материка. А время шло уже к зиме. Люди устали. Поднялся ропот. Моряки потребовали, чтобы Магеллан повернул обратно. Зима у незнакомых берегов пугала их.
Однако Магеллан был непреклонен. В чем дело, благородные сеньоры, говорил он. Что вас страшит? В море довольно рыбы, на берегу – леса. Нам не грозит ни голод, ни холод. Нас ждет победа и слава, но дается она непросто. Мне ли напоминать вам о клятве, данной королю! Слово держать приходится. Этого требует честь офицера и дворянина!
И он нашел удобную бухту, где собирался переждать зиму. То была недоброй памяти бухта Сан-Хулиан, под сорок девятым градусом южной широты. Магеллан ввел в эту бухту четыре корабля, флагманский же "Тринидад" из предосторожности поставил у самого выхода из бухты в океан.
1 апреля 1520 года, в день большого католического праздника, Магеллан приказал экипажу сойти на берег, чтобы прослушать мессу. После мессы офицеры экспедиции были приглашены к адмиралу на праздничный обед.
День выдался особенно мрачный, на небе клубились тяжелые, темные тучи, выл ветер. Невесело было и за праздничным столом у молчаливого, сурового адмирала. Магеллан про себя отметил: на берегу во время мессы не было Мендосы и Кесады. Не пришли они и в каюту адмирала на обед. Это был вызов. Магеллан это знал. Но он решил не показывать своего неудовольствия, оставаясь по-прежнему молчаливым и угрюмым и не принимая мер предосторожности...
На следующее утро его разбудили раньше обычного сильным стуком в дверь. Оказывается, ночью произошло восстание. Мятежные капитаны захватили в свои руки три больших корабля: "Сан-Антонио", "Консепсион" и "Викторию". Преданного Магеллану Альзару Мишкиту, ставшего капитаном "Сан-Антонио" после ареста Картахены, мятежники ранили, связали, бросили в трюм и открыли склады продовольствия для матросов, чтобы привлечь их на свою сторону. Утром мятежники собирались предложить адмиралу свои условия: он должен немедленно повернуть домой, в Испанию!
Наверное, каждый на месте Магеллана счел бы, что карта его бита. Что он мог сделать с одним маленьким "Сантьяго"? Каждый, но не Магеллан! И он идет на величайшую дерзость. На виду у всех к борту "Виктории" пришвартовывается шлюпка с верным ему Гонсало Гомесом Эспиносой и пятью матросами. Эспиноса протягивает Луису Мендосе записку от адмирала: адмирал приглашает его на флагман для переговоров. Мендоса дерзко улыбается, но... не успевает он сказать "нет", как кинжал Гомеса вонзается ему в горло, и спутники Гомеса выхватывают из-за пояса кинжалы. В это же время им на подмогу поднимается по трапу неизвестно откуда вынырнувший отряд из пятнадцати вооруженных матросов с Дуарти Барбозой, родственником Магеллана, во главе. Не встречая ни малейшего сопротивления, они бросаются к парусам. И вот "Виктория" подплывает к флагману и становится бок о бок с ним, загораживая выход из бухты.
Удар был неожиданным, смелым, решительным. Мятежники растерялись, мятежники не могли опомниться. Они попытались проскочить мимо "Тринидада", но ничего из этого, как и следовало ждать, не получилось. Мятежники сдались.
И на мрачном берегу состоялся суд. Это были тяжелые дни для всех. Даже грубые матросы, головорезы, собранные со всех концов света, и те были мрачны и растерянны. Суд состоялся по всей форме. На этом настаивал Магеллан; он помнил, что ему придется в свое время дать во всем отчет дону Карлосу, королю Испании.
Суд единогласно выносит решение, записанное по всем правилам. Глава заговора Хуан де Картахена и священник Санчес де ля Рейна, подстрекавший матросов к бунту, приговариваются к изгнанию. Они останутся здесь, на этом мрачном берегу, когда флотилия покинет его, и пусть небо решит их участь. Мендоса уже мертв, но Кесада жив. Его присуждают к смертной казни через отсечение головы. Но кто решится стать палачом? Каждый, содрогаясь, отворачивается. И... верный слуга Кесады, Луис Молино, приговоренный к повешению, берет в руки позорный топор. Этим он спасает свою жизнь. Остальных сорок человек Магеллан помиловал. Он не хотел быть слишком жестоким, да к тому же ему нужны люди. Впереди долгий путь, и помощи ждать неоткуда...
И потянулись долгие дни зимней непогоды, и никуда не уйти от тяжелых воспоминаний, и кровавые призраки витают над мрачной бухтой. Юнга Хуан де Сибулетта часто бормочет что-то во сне, вскакивает, просыпается. Благородный рыцарь Пигафетта мрачен и задумчив. По-прежнему он каждый день ведет свои записи. Как ни трагичны суд и смертная казнь, но Магеллан был прав – так записывает Пигафетта.
На целых пять месяцев зима задержала экспедицию в бухте Сан-Хулиан. Так и не дождавшись сносной погоды, Магеллан посылает на разведку маленький "Сантьяго". Во время бури корабль гибнет. Люди спаслись, но одним кораблем стало меньше.


Во время совета Магеллан вызвал Картахену на ссору и неожиданно, на глазах у всех, объявил его арестованным.

Наконец в августе 1520 года, ранней весной южного полушария, флотилия покидает бухту. И оставленные на берегу Картахена и Педро Санчес в невыразимой тоске смотрят вслед уплывающим кораблям... И никто никогда так и не узнает, какая судьба постигла их на этом диком берегу.
Флотилия между тем достигает устья реки Санта-Крус, где погиб бедняга "Сантьяго"; тут снова непогода заставила корабли задержаться на два месяца. И, прежде чем экспедиция пошла дальше. Магеллан собрал в своей каюте капитанов и кормчих экспедиции, чтобы сообщить им свои планы. Он сказал, что пойдет дальше к югу, пока не обнаружит пролив. Если понадобится, он дойдет до 75-й параллели и лишь тогда повернет на восток, чтобы вернуться в Испанию. Офицеры в тяжком молчании выслушали приказ. Никто не осмелился возражать. Слишком живы в памяти страшные события в бухте Сан-Хулиан.
А через два дня после этого совещания, 21 октября 1520 года, корабли огибают какой-то мыс, и за ним сразу же открывается узкий скалистый проход. Он нисколько не напоминает пролив, но Магеллан не может миновать его, не исследовав. И он посылает на разведку "Сан-Антонио" и "Консепсион". Не позднее чем через пять суток они должны вернуться. Сам же Магеллан на "Тринидаде" вместе с "Викторией" будет поджидать их с внешней стороны бухты.
Не успели корабли-разведчики скрыться в узком проходе, как поднялась буря. Магеллан охвачен смертельной тревогой за тех, кто сейчас там, среди скалистых берегов. Неужто их постигнет судьба "Сантьяго"? Тогда конец! Продолжать плавание с одной "Викторией" он не сможет.
Так в страшной тревоге проходят три дня, наступает четвертый. А буря ревет, и корабли Магеллана, снявшись с якорей, подальше отходят от опасного берега и беспорядочно мечутся, лишь бы уцелеть!
Кончается дневная вахта, юнги отбивают склянки, зажигают сигнальные фонари. Но что это? Над узким проходом взвился столб черного дыма! Сигнал бедствия? Магеллан не успевает двинуться на помощь, как из прохода выплывают оба корабля – целые и невредимые, они празднично освещены, палят из пушек! Это салют славному адмиралу!
Пролив найден!

Изменник Мендоса не успел сказать "нет", как кинжал верного Гомеса вонзился ему в горло.

В старинных лоциях, где обозначен пролив, названный Магелланом Проливом всех святых, но переименованный благодарными потомками в Магелланов, есть предостерегающие надписи: "Здесь никогда не бывает благодатных времен года"; "Здесь со всех четырех концов света дуют северные ветры".
Так оно и есть. Здесь мрачно, пустынно, безлюдно. Только день и ночь на берегу полыхают костры. Магеллан назвал эти места Огненной Землей. Он не видал на берегу ни единого человека и не знал, что костры эти – неугасимый огонь, который поддерживают индейцы.
Осторожно пробирались корабли по узким проходам среди сложного лабиринта проток, пока наконец выбрались они к западным берегам материка, омываемым водами неизвестного Южного моря. И здесь все волшебно преобразилось. Стих ветер. Засветило солнце. Среди травы заблестели чистые источники, в одной речке оказалось такое множество сардин, что моряки так и назвали ее рекой Сардин. И далеко-далеко, до самого горизонта расстилалось огромное море. Магеллан назвал его Тихим, такое оно было спокойное, так радовало глаз, так веселило душу.
Надо бы, не теряя времени, плыть дальше, но пришлось задержаться, поджидая посланный на разведку "Сан-Антонио" с капитаном Мишкитой, верным другом Магеллана. Прошло шесть суток, а корабль все не возвращался. Тогда Магеллан оставил в условленном месте зажженный фонарь и записку, в которой говорилось, что флотилия вышла в море и будет следовать таким-то курсом, и три корабля Магеллана снялись с якоря.
А в это время "Сан-Антонио" плыл со всей поспешностью, на какую только был способен, в другую сторону, к берегам Испании. Мятежные моряки сместили верного Альвару Мишкиту, связали его, бросили в трюм и дезертировали. Вернувшись в Испанию, они оклеветали Магеллана, сказав, будто он вероломно умертвил знатных испанцев, чтобы передать командование своим соотечественникам. Об открытии пролива они умолчали, как и о том, что увезли с собой главные запасы продовольствия, сложенные в обширных трюмах "Сан-Антонио". Однако судьи без особого доверия отнеслись к словам дезертиров и отложили рассмотрение дела до тех пор, пока вернутся остальные. Мишкиту, впрочем, как и всех мятежников, они бросили в тюрьму, а жене Магеллана с маленькими сыновьями не разрешили покидать Севилью.
Магеллан, ничего не зная о черной измене и, невзирая на голод, продолжает свое великое дело. Это было страшное плавание. Одинокие в безграничном океанском просторе корабли летели вперед при чудесной погоде, с попутным ветром, но на кораблях царили ужас и смерть. От сухарей остались крошки пополам с червями и крысиным пометом. Моряки сдирали со снастей обшивку из воловьей кожи, размачивали ее в воде и жевали. Ели опилки, ели крыс... Впрочем, крысы считались лакомством. Началась цинга.
...Больше трех месяцев моряки не видели ничего, кроме воды и неба, почти ничего не ели, пили тухлую воду. И неслись вперед и вперед! И когда наконец показался первый островок, они пришли в отчаяние: таким он оказался бесплодным и пустынным. Но вот вахтенный из своей бочки на высокой мачте закричал, что снова видит землю. Это был остров... А потом второй... Оба зеленые, веселые, это были острова, известные теперь под названием Марианских. Какое счастье: на обоих жили люди, здесь можно будет запастись продовольствием, пресной водой! Но жители острова, беспечные веселые дикари, подплывшие к кораблю на своих лодках с косыми парусами из пальмовых листьев, быстро и ловко взобрались на корабли Магеллана и стали таскать решительно все, что не было привинчено, приколочено или заперто на ключ. Они умудрились даже на глазах у всех стащить шлюпку! И Магеллану после неприятной стычки с ними пришлось убираться отсюда, пока еще не все было разворовано. И назвал он эти острова Ладронес, что значит в переводе Воровские!


Это было страшное плавание – на кораблях царили голод и смерть.

Наконец моряки подошли к прекрасной цветущей земле, необитаемой, но богатой невиданными плодами и чистыми, прозрачными источниками. Магеллан приказал вынести больных на берег, сам ухаживал за ними, поил их соком кокосовых орехов: здоровые моряки охотились на диких свиней, и призрак голода отступил...
Когда больные поправились, а здоровые отдохнули, Магеллан приказал поднять паруса. И вот уже корабли плывут среди роскошных, неизвестных островов, – Магеллан назвал их Филиппинскими. Местные жители, еще незнакомые с европейцами, радушно и приветливо встречали испанцев, и Магеллан охотно поддерживал дружбу с ними.
Магеллан был счастлив! Кроме Молукк, он нашел совсем еще неизвестные острова, – они, несомненно, украсят испанскую корону. Счастье, так мало знакомое Магеллану, переполняло его до краев. И на этом счастливом взлете оборвалась жизнь великого мореплавателя. Оборвалась нелепо, в ненужной стычке с одним князьком на крохотном островке. Этот князек не желал подчиняться могущественному соседу – султану большого острова Себу. И султан попросил помощи у Магеллана. Магеллан считал важным помочь ему, он был уверен в силе испанского оружия...
И погиб в стычке. Это было 27 апреля 1521 года.


Жизнь великого мореплавателя оборвалась нелепо, в стычке на маленьком острове.

Пал адмирал, к великой скорби своих друзей, к великому несчастью всей экспедиции, так и не доведя ее до конца. И Антонио Пигафетта, скорбя о потере, записал в своем дневнике:
"В числе других добродетелей он отличался стойкостью в величайших превратностях, какой никто не обладал. Он переносил голод лучше, чем все другие, безошибочнее, чем кто бы то ни было в мире, умел разбираться в навигационных картах. И то, что это так и есть на самом деле, очевидно для всех, ибо никто другой не владел таким даром и такой вдумчивостью при исследовании того, как должно совершать кругосветное плавание, каковое он почти совершил!"
Нет адмирала. И несчастья преследуют осиротевшую экспедицию. Султан острова Себу, из-за которого Магеллан ввязался в ненужную стычку, решил напасть на испанцев, захватить их товары, корабли и перебить людей. Жертвой коварного замысла стали Дуарти Барбоза, брат жены Магеллана, Хуан Серрано и многие другие моряки.
Долго блуждали спасшиеся среди путаницы островов на окраине Тихого океана, пока добрались до заветных Молукк. К тому времени из двухсот шестидесяти пяти человек экипажа осталось сто пятнадцать. Этого было недостаточно для трех кораблей. Один из них – "Консепсион" – пришлось сжечь. На острове Тидоре моряки закупили пряности и набили ими трюм "Виктории". Флагманский корабль "Тринидад" и "Виктория" собирались вместе идти к мысу Доброй Надежды. Но неожиданно на "Тринидаде" была обнаружена сильная течь. Пришлось кораблям разлучиться. "Тринидад" с капитаном Гомесом Эспиносой и экипажем (пятьдесят семь моряков) после ремонта отправился к берегам Центральной Америки, в испанские владения, но не дошел туда, повернул обратно. Судьба моряков была ужасна. Они попали в плен к португальцам, и лишь через несколько лет Гомес де Эспиноса с тремя матросами, испытав нищенство и тюрьму, вернулся в Испанию. А остальным так и не суждено было увидеть родную землю.
Но Хуан Себастьян дель Кано, бывший среди мятежников в бухте Сан-Хулиан и прощенный Магелланом, доведет экспедицию до конца!
Справедливость требует признать, что дель Кано был хорошим моряком, решительным и смелым. Португальцы прослышали, что моряки Магеллана добрались до Молукк, и король Португалии приказал ни в коем случае не пропускать вокруг мыса Доброй Надежды испанские корабли. Об этом узнал дель Кано. И он осторожно пробирался окольными путями, не заходя в гавани, избегая роковой встречи с португальцами. А между тем ему нужно было и продовольствие и пресная вода. Опять начался на корабле голод. Моряки болели, умирали, из сорока семи человек уже осталось тридцать один. Положение безвыходное, и дель Кано пришлось рискнуть. Он вошел в гавань одного из островов Зеленого мыса и послал на берег шлюпку с матросами, строго-настрого запретив им говорить, кто они и откуда плывут. Шлюпка снует туда-обратно, моряки "Виктории" довольны, предвкушая сытную еду, и вдруг во время последнего рейса что-то произошло, и шлюпку задержали. Дель Кано, боясь разоблачения спешно поднимает паруса, бросив на берегу и людей, и шлюпку, и продовольствие. Лишь через некоторое время по требованию испанского короля этих моряков отпустили на родину.
Между тем Антонио Пигафетта мучительно размышляет над одним странным случаем, который произошел на островах Зеленого мыса. Матросы, которые сходили на берег, сообщили, что там четверг, а по календарю Пигафетты была еще среда. Чудеса! Что же он, ошибся? Пигафетта сверяется со штурманом Альбой, который тоже вел записки. Нет, у Альбы тоже среда. В чем же дело? Этого никто не мог понять. Впрочем, всем им было не до того, чтобы разгадывать секреты. Погода стоит плохая, бури штормы; людей осталось мало, и приходится нести и две-три вахты подряд. И когда показались знакомые берега Сан-Лукар-де-Баррамеды, морякам не верится, что они дома, что без страха можно сойти на берег, можно свалиться на землю, можно заснуть спокойным, счастливым сном.
Спят восемнадцать измученных моряков. Спят крепко, без сновидений. Спит Антонио Пигафетта; он еще не знает, какое величайшее сделал открытие. Оказывается, потерянный день в его календаре открыл ученым тайну природы, о которой никто не подозревал: наша Земля не только шар, что доказала экспедиция Магеллана и о чем было, в сущности, известно еще в древности, но этот шар еще находится в постоянном движении вокруг своей оси. Вот почему, двигаясь все время на запад, моряки и летчики в своих бортовых журналах один день повторяют два раза подряд, когда пересекают линию перемены дат. И, напротив, при непрерывном движении навстречу солнцу, на восток, один день выбрасывают из календаря. Теперь это общеизвестная истина, а в те времена было великим открытием!
Да, плавание Магеллана открыло миру новые истины. Но к самому Магеллану судьба долго еще оставалась неблагосклонной.
Дель Кано, капитан единственного уцелевшего корабля экспедиции, не потрудился оповестить Испанию, что победой своей он прежде всего обязан Магеллану. Ведь Магеллан совершил главное, Магеллан нашел пролив и не отступил перед голодом и смертью. И лавры победителя достались одному дель Кано. Пигафетта возмущен этим, и в своем кратком рассказе о великом плавании он в виде протеста ни словом не упоминает того, кто вел "Викторию" от Молукк до Испании.
Через два дня буксир приведет усталое судно "Викторию" из Сан-Лукар-де-Баррамеды в гавань Севильи. На берег сойдут восемнадцать моряков в длинных белых рубахах, с зажженными свечками в руках. Они пойдут в церковь Санта-Мария де ля Виктория, где когда-то под сенью шелкового королевского штандарта давали клятву верности. В одеждах кающихся грешников они принесут благодарность деве Марии за свое чудесное спасение. И улицы Севильи будут запружены народом. Но где же жена адмирала? Она скончалась. Скончались и ее сыновья, младшего Магеллан так и не увидел.
Моряки вступят под своды храма. Здесь три года назад они были все вместе – двести шестьдесят пять человек. Вернулось восемнадцать...
...А пока измученные моряки спят счастливым, крепким сном усталых людей. И гонец пришпоривает коня. Он мчится в Вальядолид к дону Карлосу, королю Испании, с доброй вестью: вернулись моряки Фернана Магеллана и в знак выполненного поручения, следуя обычаю рыцарских времен, хотят вручить перчатку своему королю... Но нет с ними многих товарищей... Нет и славного адмирала, кавалера ордена Сантьяго, благородного сеньора Фернана де Магеллана...

Корабли Магеллана выходят в Тихий океан

6 сентября 1522 г. в испанский порт Санлукар-де-Баррамеда в устье реки Гвадалквивир вошел корабль, чей вид указывал на долгий и тяжелый путь. Назывался этот корабль «Викторией». Те из местных жителей, кто обладал хорошей памятью, не без некоторого труда опознали в прибывшем скитальце один из пяти кораблей экспедиции, отплывшей из этой гавани без малого три года назад. Помнилось, что командовал ею упорный португалец, чье назначение на эту должность вызвало немало кривотолков. Кажется, звали его Фернан Магеллан. Однако ни самого руководителя экспедиции, ни его многочисленных спутников жители Санлукар-де-Баррамеда не увидели. Вместо них они разглядели потрепанную «Викторию» и на ее борту горсточку измученных людей, смахивавших на живых мертвецов.

Капитан «Виктории» Хуан Себастьян Элькано наипервейшим делом отправил в королевскую резиденцию Вальядолид сообщение о возвращении в Испанию одного из пяти кораблей «светлой памяти Фернана Магеллана». Спустя два дня «Викторию» отбуксировали в Севилью, где уцелевшие 18 членов экипажа босиком со свечами в руках отправились в церковь, чтобы возблагодарить Всевышнего за свое, пусть и не совсем благополучное, возвращение. Хуана Элькано вызвали в Вальядолид, где он был принят королем Испании и по совместительству императором Священной Римской империи Карлом. Монарх наградил капитана гербом с изображением земли и надписью «Ты первый меня объехал». Также Элькано высочайше была пожалована ежегодная пенсия в размере 500 дукатов, с выплатой которой возникли некоторые сложности – государственная казна была пуста. Впрочем, организаторы экспедиции не остались внакладе, несмотря на то, что домой вернулся только один корабль из пяти. Трюмы «Виктории» были забиты редкими и дорогими заморскими товарами, выручка от продажи которых с лихвой покрыла все расходы на экспедицию. Так завершилось первое кругосветное путешествие.

Золото, пряности и далекие острова

Начавшаяся в XV веке европейская колониальная экспансия продолжала набирать обороты в XVI-м. В авангарде гонки за баснословно дорогими в тогдашнем Старом Свете колониальными товарами находились державы Пиренейского полуострова – Испания и Португалия. Именно Лиссабону удалось первым достичь легендарной Индии и начать получать от этого столь желаемые барыши. Позже португальцы проложили путь к Молуккским островам, известным в Европе как Острова Пряностей.

Успехи их соседей по полуострову на первый взгляд смотрелись тоже внушительно. Уничтожив последнее мусульманское государство на Пиренеях, Гранадский эмират, испанцы оказались с развязанными руками и пустой казной. Наиболее простым способом решения проблемы бюджета было нахождение способа проникнуть в богатые восточные страны, о которых говорили в ту пору при каждом уважающем себя дворе. Вокруг тогдашней монаршей четы, Их Величеств Фердинанда и Изабеллы, давно уже крутился темпераментный и очень настойчивый генуэзец. У одних его упрямство вызывало раздражение, у других – снисходительную улыбку. Однако у Кристобаля Колона (так звали этого энергичного человека) нашлись серьезные покровители, его речам стала внимать и королева. В итоге через океан отправились три каравеллы, плаванье которых открыло новую страницу европейской .

Вернувшийся с триумфом Колон, или, как его называли в Испании, Христофор Колумб много рассказывал об открытых им землях. Впрочем, количество золота, которым он сопровождал свои повествования, было весьма ограниченным. Однако кредит доверия, полученный первооткрывателем, как тогда полагали, Индий, был весьма высок, и за океан отправились одна за другой еще три экспедиции. Количество островов и земель, открытых Колумбом за океаном, все увеличивалось, а радость в Испании от этих открытий уменьшалась. Количество драгоценностей и других дорогих товаров, привезенных в Европу, было невелико, местное население вовсе не горело желанием ни безропотно работать на белых пришельцев, ни переходить в лоно истинной церкви. Красочные тропические острова не вызвали лирических настроений у огрубевших в беспощадных мавританских войнах гордых и бедных идальго, которых интересовало только золото.

Скоро стало ясно, что земли, открытые Колумбом, не являются ни Китаем, ни Индиями, а представляют собой совершенно новый континент. К тому же успешно завершившееся плавание Васко да Гама показало последним упорным скептикам, что такое настоящая Индия, и каким путем можно ее достичь. Соседи испанцев по полуострову подсчитывали растущие барыши и с изрядной долей иронии посматривали, как испанцы ищут богатства на живописных, но с тогдашней точки зрения малополезных островах. Испанская казна, как и любая другая, нуждалась в пополнении. У победителей мавров имелись далеко идущие планы. Набирала силу турецкая экспансия в восточном Средиземноморье, назревал конфликт с Францией из-за Апеннинского полуострова, имелись в вечно бурлящей Европе и другие дела. Всё это требовало денег – и немалых.

И вот в высоких кругах вновь, как и почти за 30 лет до этого, появился энергичный человек, утверждавший, что у него есть план, как добраться до Островов Пряностей. И, как и Христофор Колумб, он тоже был иностранцем. Причем пикантности ситуации добавляло то, что этот генератор стратегических идей до недавнего времени состоял на службе у конкурентов, то есть был португальцем. Звали его Фернан Магеллан.

Португалец

Магеллан не был ни прожектером, ни авантюристом. К моменту начала продвижения своего проекта в 1518 г. он уже был опытным мореплавателем и человеком, сведущим в военном деле. Он обладал к тому же обширными знаниями и умениями, придававшими его словам вес. Родился Магеллан в 1480 г. в Португалии, где его фамилия звучала как Магальянш, в старой аристократической семье, имевшей нормандские корни. Рано лишившегося родителей мальчика родственники определили в качестве пажа к королеве Леоноре, супруге короля Жуана II Совершенного. Его придворная служба продолжилась и у нового монарха Мануэла I. Магеллан был замечен благодаря своим незаурядным личностным качествам, твердости характера и хорошему образованию.

Король позволил молодому человеку отправиться на Восток с Франсиско де Алмейда, первым вице-королем португальских владений в Индии. Прибыв в легендарную Индию, Магеллан оказался в гуще событий политического, военного и экономического характера. Долгое время бывшие фактическими хозяевами здешних вод, арабские мореплаватели были вовсе не в восторге от появившихся опасных и решительных конкурентов. Будущий великий мореплаватель принимает участие в многочисленных боевых схватках с арабами. В одном из таких сражений он получил ранение в ногу, что впоследствии придало его походке легкую хромоту. В 1511 г. под руководством уже нового губернатора Афонсу де Албукерке Магеллан принимает непосредственное участие в осаде и взятии Малакки, ставшей одним из опорных пунктов португальской экспансии на Востоке.

Видя, что местные острова богаты баснословно дорогими в Европе пряностями, мореплаватель постепенно приходит к мысли о поиске иного пути в изобилующие различными богатствами регионы Индийского океана. Именно тогда у Магеллана начинает складываться концепция пути на Восток напрямик, через Атлантику, поскольку путь вокруг Африки казался более длительным и опасным. Для этой цели необходимо было всего-навсего найти пролив, расположенный где-то, по мнению португальца, среди земель, открытых Колумбом и его последователями. Пока что найти его не удалось никому, но Магеллан был уверен, что ему повезет.

Дело оставалось за малым – уговорить короля. А вот с этим как раз и возникли трудности. Вернувшись из португальских владений на Востоке, Магеллан в 1514 г. отправляется воевать в Марокко. Из-за служебного инцидента у португальца появился шанс представить свой проект королю. Однако ни Мануэл I, ни его окружение не заинтересовались идеями Магеллана – путь к Островам Пряностей вокруг мыса Доброй Надежды считался хоть и опасным, но проверенным, а вопрос существования таинственного пролива между Атлантикой и Южным морем, недавно открытым де Бальбоа, считался не таким уж и важным. Отношения между португальским королем и Магелланом давно оставляли желать лучшего: дважды ему отказывали в прошениях на Высочайшее имя – последний раз дело касалось «кормовых» денег, полагавшихся Магеллану как придворному.

Считавший себя оскорбленным, португалец решил попытать счастья в соседней Испании. Попросив короля Мануэла освободить его от служебных обязанностей, Магеллан осенью 1517 г. перебрался в Севилью. Вместе с ним в Испанию прибыл известный португальский астроном Руй Фалейру. На испанский престол тем временем вступил молодой Карл I, приходившийся по женской линии внуком знаменитому Фердинанду. По мужской линии юный монарх был внуком Максимилиана I Габсбурга. Вскоре Карл становится императором Священной Римской империи под именем Карла V. Он был честолюбив и полон различных политических проектов, так что инициатива Магеллана могла прийтись кстати.

Прибывший в Севилью Магеллан тут же начал действовать. Вместе с Фалейру они явились в расположенный тут же Совет Индий – учреждение, занимавшееся новооткрытыми территориями и колониями, и заявили, что, согласно проведенным им точным подсчетам, Молукки, главный источник пряностей для Португалии, находятся, вопреки подписанному между двумя монархиями при посредничестве Папы Римского соглашению в Тордесильяс, на территории, отведенной Испании. Так что возникшую «оплошность» надо бы исправить.

Впоследствии, к счастью для португальцев, выяснилось, что Фалейру ошибся. А пока что местные авторитеты колониальных и торговых дел выслушали пламенные речи португальца-эмигранта со скептицизмом, советуя поискать слушателей в иных местах. И все же один из руководителей этой серьезной организации по имени Хуан де Аранда решил лично побеседовать с португальцем и после некоторых раздумий нашел его доводы не лишенными смысла, особенно если учесть будущие скромные 20% от прибыли.

Последующие месяцы напоминали медленное и целенаправленное карабканье по длинной лестнице государственного аппарата, с последовательным проникновением во все более высокие апартаменты. В начале 1518 г. Аранда устроил для Магеллана аудиенцию у императора Карла в Вальядолиде. Доводы португальца и его фактического компаньона Фалейру были убедительными, тем более он утверждал, что Молукки, по его расчетам, находятся всего в нескольких сотнях миль от испанской Панамы. Карл был воодушевлен и 8 марта 1518 г. подписал указ о подготовке к экспедиции.

Магеллан и Фалейру были назначены ее руководителями со званиями генерал-капитанов. В их распоряжение должны были предоставить 5 кораблей с экипажами – около 250 человек. Кроме того, португальцам была обещана прибыль от предприятия в размере одной пятой части. Приготовления начались вскоре после подписания указа, однако продолжались очень долго. Причин было несколько. В первую очередь это было нестабильное финансирование. Во-вторых, у многих не вызывал восторга тот факт, что руководителями столь масштабного проекта были назначены португальцы, с чьей родиной у Испании были очень сложные отношения. В-третьих, чувствуя себя в роли специалистов, чье мнение обошли вниманием, сеньоры из Совета Индий начали саботировать подготовку к экспедиции.

Нельзя забывать и о засучившей рукава армии поставщиков и подрядчиков, которые улучшали в меру сил собственное благополучие за счет поставки не совсем качественного провианта, снаряжения и материалов. Все корабли, готовящиеся к отплытию, оказались по «досадной случайности» отнюдь не новыми. Португальские власти тоже, как могли, саботировали мероприятие. При дворе короля Мануэла I даже серьезно обсуждался вопрос убийства Магеллана, однако от этой затеи благоразумно отказались. Компаньон мореплавателя астроном Фалейру, почуяв, какие ветры начинают дуть в еще не натянутые паруса каравелл, счел за благо разыграть сумасшествие и остаться на берегу. На место заместителя Магеллана был назначен Хуан де Картахена, с которым будет еще много хлопот, включая мятеж.

Несмотря на все препоны, подготовка продолжалась. Душой всего предприятия был Фернан Магеллан. Своим флагманским кораблем он избрал 100-тонный «Тринидад». Кроме него в состав эскадры входили 120-тонный «Сан-Антонио» (капитан Хуан де Картахена, по совместительству королевский контролер экспедиции), 90-тонный «Консепсьон» (капитан Гаспар Кесада), 85-тонная «Виктория» (Луис Мендоса) и самый маленький, 75-тонный «Сантьяго» (под командованием Хуана Серано). Личный состав экипажей составлял 293 человека, включая 26 человек, которые были приняты на борт сверх штата. Один из них, итальянский дворянин Антонио Пигафетта, составит впоследствии подробное описание одиссеи.

Точное число участников плавания до сих пор вызывает споры. Часть матросов были португальцами – вынужденная мера, поскольку их испанские коллеги не спешили записываться в экипажи. Были представители и других национальностей. На корабли погрузили провиант из расчета двух лет плавания и некоторое количество товаров для торговли с туземцами. Кроме того, на случай плохих взаимоотношений с местным населением имелось 70 корабельных пушек, 50 аркебуз, арбалеты и около сотни комплектов доспехов.

10 августа 1519 г. эскадра отвалила от причалов Севильи и по реке Гвадалквивир спустилась к порту Санлукар-де-Баррамеда. Здесь в ожидании благоприятных ветров пять каравелл простояли почти месяц. Магеллану было чем заняться – уже на первой стадии похода часть продовольствия оказалось испорченной, и его пришлось спешно заменить. Наконец, во вторник 20 сентября 1519 г. эскадра покинула берега Испании и взяла курс на юго-запад. Никто из находившихся на борту первопроходцев не подозревал, каким долгим будет их путь.

Атлантика и заговор

Спустя шесть дней после отплытия флотилия прибыла в Тенерифе на Канарских островах и простояла тут почти неделю, пополняя запасы воды и провизии. Тут Магеллан получил две неприятные . Первую из них, привезенную пришедшей из Испании каравеллой, отправили капитан-генералу его друзья, сообщившие, что капитаны Картахена, Мендоса и Кесада составили заговор, целью которого было отстранить Магеллана от командования экспедицией из-за того, что тот был португальцем, и при сопротивлении убить его. Вторая новость поступила от поставщика соленой трески: король Португалии отправил в Атлантику две эскадры, чтобы перехватить корабли Магеллана.

Первое известие вызвало необходимость усилить наблюдение за ненадежными испанцами, второе вынуждало изменить путь следования и идти через океан несколько южнее намеченного маршрута, что удлиняло и без того не малый путь. Новый курс Магеллан проложил вдоль берегов Африки. Впоследствии выяснилось, что известие о португальских эскадрах оказалось ложным. Флотилия продвигалась на юг, а не на запад, как планировалось, вызывая недоумение у испанских капитанов, и без того раздраженных самим фактом его командования. Ближе к концу октября – началу ноября недовольство достигло апогея.

Первым, у кого сдали нервы, оказался Хуан де Картахена, капитан «Сан-Антонио». По приказу Магеллана корабли его флотилии должны были ежедневно подходить к флагманскому «Тринидаду» и рапортовать об обстановке. Во время этой процедуры Картахена назвал своего начальника не «капитан-генералом», как положено, а просто «капитаном». На замечание о необходимости следовать уставу капитан «Сан-Антонио» не отреагировал. Обстановка накалилась. Через несколько дней Магеллан собрал своих капитанов на борту флагманского корабля. Картахена начал кричать и требовать от руководителя экспедиции объяснений, почему флотилия идет не тем курсом. В ответ прекрасно осведомленный о настроениях среди некоторых своих подчиненных Магеллан схватил капитана «Сан-Антонио» за шиворот и объявил его мятежником, приказав посадить того под арест. Вместо него капитаном был назначен родственник Магеллана португалец Алвару Мишкита. Впрочем, Картахену отправили под арест не на флагманский корабль, а на «Консепсьон», где условия содержания были достаточно мягкими.

Вскоре флотилия вышла из полосы штилей и двинулась к берегам Южной Америки. 29 ноября 1519 г. с испанских кораблей, наконец, заметили столь желанную землю. Стремясь избежать встречи с португальцами, Магеллан вел свои корабли вдоль побережья на юг и 13 декабря бросил якорь в бухте Рио-де-Жанейро. Дав отдых утомившимся экипажам и отпраздновав Рождество, экспедиция двинулась дальше на юг, стремясь отыскать заветный пролив в Южное море.

Мятеж

В январе нового 1520 г. корабли Магеллана достигли устья огромной реки Ла-Плата, открытой в 1516 году Хуаном де Солисом. Португалец предполагал, что искомый пролив может находиться где-то в местных водах. На разведку был послан самый маленький и самый быстроходный корабль экспедиции – «Сантьяго». Вернувшись, капитан Хуан Серано сообщил, что никакого пролива отыскать не удалось.

Не потерявший уверенности Магеллан двинулся дальше на юг. Климат постепенно становился более умеренным – вместо первоначально встреченных на южноамериканском побережье тропиков теперь с кораблей наблюдали все более пустынную местность. Изредка попадающиеся индейцы с довольно примитивным укладом жизни не знали железа и, по-видимому, впервые видели белых людей. Опасаясь пропустить пролив, флотилия двигалась вдоль берега, а на ночь становилась на якорь. 13 февраля 1520 г. в бухте Баия-Бланка корабли попали в невиданную грозу, и на мачтах были замечены огни святого Эльма. Продвигаясь дальше на юг, европейцы повстречали большие стада пингвинов, которые были приняты ими за бесхвостых уток.

Погода портилась, все чаще становясь штормовой, температура понизилась, и 31 марта, достигнув тихой бухты, названной Сан-Хулиан (49° южной широты), Магеллан принял решение остаться в ней и зазимовать. Не забывая, что настроения на его флотилии далеки от спокойных, капитан-генерал разместил свои корабли следующим образом: четыре из них находились в бухте, а флагманский «Тринидад» встал на якорь у ее входа – на всякий случай. Для этого были веские причины – поиски прохода не давали результатов, впереди была неизвестность, и недоброжелатели Магеллана начали распространять мнение о необходимости вернуться в Испанию.

1 апреля, в Вербное воскресенье, на борту флагманского «Тринидада» был дан праздничный обед, на который были приглашены капитаны судов. Капитаны «Виктории» и «Консепсьона» на него не явились. В ночь на 2 апреля на флотилии начался мятеж. Сидевшего под стражей Хуана де Картахену выпустили на свободу. Без особого труда были захвачены «Виктория» и «Консепсьон». На «Сан-Антонио» был арестован назначенный туда Магелланом капитан Алвару Мишкита. Лишь маленький «Сантьяго» сохранил верность командующему экспедицией.

Соотношение сил, на первый взгляд, было очень неблагоприятным для капитан-генерала и его сторонников. Двум его кораблям противостояли три корабля мятежников. Однако Магеллан не только не растерялся, но и проявил решимость. Вскоре к «Тринидаду» прибыла лодка с письмом для руководителя экспедиции. Мятежные капитаны выставили в нем целую гору обвинений против Магеллана, который, по их мнению, поставил экспедицию на грань гибели. Они готовы были вновь ему подчиниться только лишь как первому капитану из равных, а не как «капитан-генералу», и то лишь в том случае, если флотилия немедленно вернется в Испанию.

Магеллан начал действовать незамедлительно. На «Викторию» с письмом к ее капитану Мендосе был отправлен преданный Магеллану альгвасил Гонсало Гомес де Эспиноса. Добравшись до «Виктории», он вручил Мендосе письмо и просьбу Магеллана прибыть на «Тринидад» для переговоров. Когда мятежник отказался и скомкал послание, Эспиноса нанес ему смертельный удар кинжалом. Сопровождающие офицера люди овладели «Викторией», которая вскоре встала на якорь возле флагмана и «Сантьяго». Ситуация для желающих вернуться в Испанию во что бы то ни стало резко ухудшилась.

Ночью «Сан-Антонио» попытался прорваться в море, однако его ждали. По кораблю дали залп из пушек, а его палуба была осыпана арбалетными стрелами. Перепуганные матросы поспешили обезоружить разъяренного Гаспара Кесаду и сдались. Находящийся на «Консепсьоне» Хуан де Картахена решил не играть с огнем и прекратил сопротивление. Вскоре состоялся суд, который объявил главарей мятежа и их активных пособников (около 40 человек) изменниками и приговорил их к смерти. Впрочем, Магеллан тут же их помиловал и заменил казнь каторжными работами в течение всей зимовки. Гаспара Кесаду, смертельно ранившего одного из преданных Магеллану офицеров, обезглавили, а труп четвертовали. Бывшие мятежники занимались общественно полезным трудом в виде рубки дров и откачивания воды из трюмов. Помилованный Картахена не успокоился и начал вновь вести контрэкспедиционную агитацию. Терпение Магеллана в этот раз оказалось исчерпанным, и королевский контролер был оставлен на берегу бухты вместе с активно помогавшим ему в пропаганде священником. Об их судьбе ничего не известно.

Пролив и Тихий океан

Мятеж остался позади, и стоянка в бухте Сан-Хулиан продолжилась. В начале мая Магеллан послал «Сантьяго» на юг для разведки, однако в штормовую погоду тот разбился о скалы у реки Санта-Крус, при этом погиб один матрос. С большим трудом экипаж вернулся к месту стоянки. Потерявшего свой корабль Хуана Серано поставили капитаном на «Консепсьон». 24 августа 1520 г. Магеллан покинул бухту Сан-Хулиан и прибыл в устье реки Санта-Крус. Там в ожидании хорошей погоды корабли простояли до середины октября. 18 октября флотилия покинула место стоянки и двинулась на юг. Перед выходом Магеллан сообщил своим капитанам, что будет искать проход в Южное море до 75° южной широты, а в случае неудачи повернет на восток и двинется к Молуккским островам вокруг мыса Доброй Надежды.

21 октября, наконец, был обнаружен узкий проход, ведущий вглубь материка. Отправленные на разведку «Сан-Антонио» и «Консепсьон» попали в бурю, но смогли укрыться в бухте, из которой в свою очередь вел новый пролив – дальше, на запад. Разведчики вернулись с новостью о возможном проходе. Вскоре флотилия, войдя в открытый пролив, оказалась в хитросплетении скал и узких проходов. Через несколько дней у острова Доусон Магеллан заметил два канала: один шел в юго-восточном направлении, другой – в юго-западном. В первый были отправлены «Консепсьон» и «Сан-Антонио», во второй – лодка.

Лодка вернулась через три дня с радостной вестью: была замечена большая открытая вода. «Тринидад» и «Виктория» вошли в юго-западный канал и простояли на якорях четыре дня. Перейдя на прежнее место стоянки, они обнаружили только «Консепсьон». «Сан-Антонио» исчез. Длившиеся несколько дней поиски результатов не дали. Только впоследствии вернувшиеся на родину на «Виктории» выжившие члены экспедиции узнали о судьбе этого корабля. На его борту вспыхнул возглавляемый офицерами мятеж. Преданного Магеллану капитана Мишкиту заковали в кандалы, и «Сан-Антонио» повернул в обратный путь. В марте 1521 г. он вернулся в Испанию, где мятежники объявили Магеллана изменником. Поначалу им поверили: супругу капитан-генерала лишили денежного содержания, и за ней был установлен надзор. Всего этого Магеллан не знал – 28 ноября 1520 г. его корабли, наконец, вышли в Тихий океан.

Острова, туземцы и смерть Магеллана


Хуан Себастьян Элькано

Началось долгое плавание по Тихому океану. Стремясь поскорее вывести корабли из холодных широт, Магеллан вел их сначала строго на север, а через 15 дней повернул на северо-запад. Преодоление столь обширной водной акватории длилось почти четыре месяца. Погода стояла хорошая, что и дало повод назвать этот океан Тихим. За время плавания экипажи испытали невероятные трудности, связанные с острой нехваткой провизии. Часть ее испортилась и стала непригодной. Свирепствовала цинга, от которой скончались 19 человек. По иронии судьбы флотилия прошла мимо островов и архипелагов, в том числе и населенных, лишь только два раза пристав к маленьким необитаемым клочкам суши.

6 марта 1521 г. были замечены два больших острова – Гуам и Рота. Местное население показалось европейцам дружелюбным и вороватым. На берег была высажена карательная экспедиция, уничтожившая нескольких туземцев и предавшая огню их поселение. Через несколько дней флотилия достигла Филиппинского архипелага, хорошо, впрочем, известного китайским мореходам. 17 марта корабли бросили якорь у необитаемого острова Хомонхом, где было оборудовано нечто вроде полевого госпиталя для больных членов экипажа. Свежая провизия, овощи и фрукты позволили людям быстро восстановить свои силы, и экспедиция продолжила путь уже среди многочисленных островов.

На одном из них раб Магеллана еще с португальских времен малаец Энрике встретил людей, язык которых он понимал. Капитан-генерал понял, что Острова Пряностей где-то неподалеку. 7 апреля 1521 г. корабли достигли гавани города Себу на одноименном острове. Тут европейцы нашли уже культуру, хоть и сильно отстающую от них в техническом отношении. У местных жителей были обнаружены изделия из Китая, а повстречавшиеся арабские купцы рассказали много интересного о местных землях, которые были хорошо известны и арабам, и китайцам.

На островитян испанские корабли произвели огромное впечатление, и правитель Себу раджа Хубомон, подумав, решил отдаться под покровительство далекой Испании. Для облегчения процесса он, его семья и ближайшие приближенные приняли крещение. Закрепляя успех и желая показать новым союзникам мощь европейского , Магеллан вмешался в междоусобный конфликт с правителем острова Мактан.

В ночь на 27 апреля 1521 г. Магеллан и 60 европейцев вместе с союзными туземцами отправились на лодках к непокорному островку. Из-за рифов корабли не смогли подойти близко к берегу и поддержать десантный отряд огнем. Спутников Магеллана встретили превосходящие силы – туземцы осыпали европейцев стрелами и обратили их в бегство. Сам Магеллан, прикрывавший отход, был убит. Кроме него погибли еще 8 испанцев. Престиж «покровителей» упал до опасно низкой отметки. Их авторитет просто рухнул после неудачной попытки выкупить тело Магеллана у оказавшихся не такими уж сговорчивыми туземцев. Удрученные потерей капитана, испанцы решили уходить из Себу.

К этому времени в обмен на ткани и железные изделия им удалось наторговать большое количество пряностей. Местный раджа, узнав о намерении «покровителей» уйти, гостеприимно пригласил их командующих (экспедицией командовал теперь Хуан Серано и шурин Магеллана Дуарте Барбоза) на прощальный пир. Пиршество плавно переросло в запланированную заранее резню – все гости были убиты. Такой поворот событий ускорил уход кораблей экспедиции, в рядах которой осталось 115 человек, большинство из них были больны. Обветшалый «Консепсьон» вскоре был сожжен, и на ходу у измученных путешественников остались лишь «Тринидад» и «Виктория».

Несколько месяцев блуждая в неизвестных для них водах, в ноябре 1521 г. испанцы достигли, наконец, Молуккских островов, где в изобилии смогли закупить пряности, благо товары для обмена уцелели. Достигнув цели после долгих мытарств и трудностей, оставшиеся в живых участники экспедиции решили для верности разделиться, чтобы хоть один из кораблей добрался до испанской территории. Отремонтированный на скорую руку «Тринидад» должен был отправиться в Панаму под командованием Гонсало Эспиносы. Второму, «Виктории» под командованием баска Хуана Себастьяна Элькано, предстояло вернуться в Европу, идя маршрутом вокруг мыса Доброй Надежды. Судьба «Тринидада» оказалась трагичной. Наткнувшись по пути на полосу встречных ветров, он был вынужден вернуться на Молуккские острова и оказался захвачен португальцами. Лишь немногие из его экипажа, пережив тюрьму и каторгу, вернулись на родину.


Реплика каракки «Виктория», построенная чешским мореплавателем Рудольфом Краутшнайдером

Путь «Виктории», начавшийся 21 декабря 1521 года, был долгим и драматичным. Первоначально на ее борту было 60 человек экипажа, включая 13 малайцев. 20 мая 1522 г. «Виктория» обогнула мыс Доброй Надежды. К моменту нахождения в уже знакомой Атлантике личный состав «Виктории» сократился до 35 человек. Ситуация с провиантом была критическая, и Элькано был вынужден зайти на принадлежавшие Лиссабону Острова Зелёного Мыса, выдав себя за португальцев. Тут выяснилось, что, путешествуя с запада на восток, моряки «потеряли» один день. Обман был раскрыт, и на берегу остались арестованными 13 матросов.

6 сентября 1522 года «Виктория» достигла устья Гвадалквивира, совершив кругосветное путешествие. Некоторое время рекорд Магеллана оставался непобитым, пока это не сделал один джентльмен, подданный королевы Елизаветы, чья экспедиция вовсе не походила на торговую или научную.

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

 

Возможно, будет полезно почитать: